— Нет, путь только один. Но вы просто обязаны прорваться туда. Другого пути нет, а времени осталось очень мало.
— Извините, но я вынужден ждать, пока не получу мощную огневую поддержку.
— Но у нас нет времени. Вы же слышали, вы понимаете, что означает этот голос?
— Да, слышал. Но я не знаю, что это такое.
— Это голос компьютера. Он осуществит запуск примерно через четыре минуты.
Офицер недоуменно посмотрел на него.
— Понимаете, в ходе испытаний мы выяснили, что если сто процентов дежурных офицеров в шахтах вставят в скважины пусковые ключи, на самом деле повернут их только около шестидесяти процентов. Поэтому мы решили обезопаситься. Если оба офицера вставят ключи, то включается таймер, а спустя три минуты вступает в действие автоматическая последовательность пуска. Им нет необходимости поворачивать ключи, достаточно просто вставить их, и начнется стартовый отсчет времени. Но если произошла ошибка или какая-то ужасная случайность, то существует возможность остановить пуск из центра управления, нажав определенные кнопки. Их последовательность строго засекречена. Узнать эту последовательность можно, только связавшись по радио с командованием. Знают ее только в штабе Стратегического авиационного командования. Знаю ее и я. Если вы сможете пробиться в центр управления пуском, то я смогу остановить ракету.
— Но мне не прорваться в этот проклятый центр, понимаете? Не прорваться.
— И вы позволите горстке советских солдат преградить вам путь? Поторопитесь, прошу вас. Господи, ну, пожалуйста.
— Да, хорошо сказано: поторопитесь. Эти сволочи убивают всех, кто приближается к ним. Мы просто все погибнем, а толку в этом не будет никакого.
— Но мы же совсем у цели!
— Очень жаль, доктор, но я не могу сделать невозможное. Свяжитесь с Пуллером. Здесь командую я, а не он. Подождем несколько минут, возможно, подойдут еще люди, доставят взрывчатку, тогда другое дело. Сколько уже погибло моих ребят, эти русские ужасно стойкие.
— Прошу вас! — закричал Питер, сам удивленный резкостью своего тона. — Черт побери, неужели вы не понимаете, что если через три минуты мы не попадем в центр управления запуском, то все жертвы окажутся просто напрасными. Если не ради наших детей, то хотя бы ради этих погибших парней, которые…
— Я не могу! — тоже закричал офицер. — И дело здесь не в моем желании. Я просто не могу попасть туда. И никто не может, черт побери.
Питер понял, что сейчас расплачется. Его охватила ярость от собственной беспомощности. Еще две или три минуты, и Пашин победит. Значит, Пашин оказался умнее. Но почему же тогда Пашин не повернул ключи и не произвел моментальный пуск, если он все-таки завладел обоими ключами? То, что у него были оба ключа, не подлежало сомнению, иначе он просто не смог бы включить систему автоматического пуска.
И тут он понял: Пашин, наверное, убит.
— Послушайте! — снова обратился он к офицеру. — В центре управления запуском находятся наши люди. Черт побери, там, наверное, ребята из группы Дельта. Автоматический запуск не начался бы, если бы русские, завладев ключами, вставили их и повернули. Но они не довернули, кто-то остановил их, значит, там наши люди, понимаете? Кто-то убил русских в последний момент, но ключи уже были вставлены. Черт побери, там наши люди.
Офицер посмотрел на него.
— Получена команда на пуск, — раздался из динамиков голос Бетти. — Начался стартовый отсчет. Пуск через три минуты.
— Ну так позвоните им, — предложил офицер.
— Что?
— Позвоните им. По телефону. Вон видите, на стене. Разве это не телефон?
Питер уставился на телефон. Просто до глупости. Конечно! Надо позвонить!
Он снял трубку и набрал L-5454.
Уоллс смотрел на панели управления с мигающими лампочками. Казалось, комната полна белых призраков. Негодяи мертвы, а ведь они собирались разнести на куски весь мир. Белые люди! Тупицы.
Он поднял обрез и перезарядил его. Сейчас он наделает дырок в этих панелях и все остановит! Но он не знал, куда стрелять.
Уоллс стоял и в ярости разглядывал панели, ненавидя себя за то, что он такой глупый. В этой комнате он чувствовал себя полным ничтожеством.
