— Сэр!
Кричали одновременно из десятка мест по всему периметру. Алекс повернулся на шум, подняв к глазам бинокль. Сначала он ничего не увидел, но потом кто-то крикнул:
— На дороге! На дороге!
Алекс снова поднес к глазам бинокль и даже на таком расстоянии рассмотрел все очень хорошо. Самолет шел на посадку, и хотя у него горели только посадочные огни, мигалки на концах крыльев и свет в кабине, было ясно, что это транспортный самолет. Колеса шасси коснулись прямого полотна шоссе, самолет подпрыгнул раз, другой, дернулся слегка, когда раскрылся тормозной парашют, и замедлил ход.
— С-130, — сказал Алекс.
Самолет остановился, из него выгрузились люди, а потом машина просто свернула с дороги в поле, освобождая место для другого самолета, который приземлился через несколько секунд, осуществив ту же рискованную посадку. За ними приземлился третий самолет и последний, четвертый.
— Тонкая работа, — одобрил Алекс. — Здорово, отличные летчики, храбрые ребята, приземлились прямо на шоссе.
— К нам еще посетители? — поинтересовался кто-то из солдат.
— Элитные войска, полагаю, рейнджеры. Что ж, следующие несколько часов обещают быть интересными.
Алекс посмотрел на часы. Полночь приближалась. Но скоро ли она наступит?
На самом деле, думать тут особо было нечего. Больше всего Дик Пуллер верил в простоту и огневую мощь, а не во всякие там хитроумные штучки. То, что происходило сейчас, казалось ему эпизодом второй мировой войны, чем-то вроде высадки в Нормандии, ставшей легендой для рейнджеров.
Здесь, как и там, рейнджерам предстоял штурм основного плацдарма, осуществить который они должны были с тех же позиций, с которых уже раньше пыталась атаковать рота Национальной гвардии. Рейнджеров было больше, и обладали они несравненно лучшей подготовкой. Их командир, старый сослуживец Пуллера, прямо из самолетов уже отправил своих людей на гору. Рейнджеры уже поднимались по склону. С правого фланга их будет поддерживать 3-й пехотный батальон, прикрывая рейнджеров огнем своих дальнобойных винтовок М-14, а когда те достигнут периметра, вслед за ними двинется пехота.
Позывной рейнджеров для радиосвязи будет Хавбек, а 3-го пехотного батальона — Бинсталк.
— Лейтенант Дилл?
— Да, сэр?
— Вам повезло, Дилл. Вы со своими людьми на этот раз будете в резерве. Расположитесь слева, в стороне от атакующих, как можно выше к гребню. Ваши обязанности: в случае больших потерь нам могут понадобиться люди для переноски раненых, могут понадобиться посыльные, если эти ребята разобьют или заглушат наши рации, но может понадобиться и дополнительная огневая поддержка на тот случай, если они попытаются прорваться с горы вниз в вашем направлении. На карте место вашей дислокации помечено Лима-92, нашли? Сможете отыскать это место в темноте?
— Понял, — ответил Дилл, стараясь не выдать голосом своей радости.
Пуллер продолжал объяснять задачу. Штурмовой отряд группы Дельта, которому надлежит спуститься в шахту, ворваться в коридор, пробиться в центр запуска и предотвратить пуск ракеты, будет выброшен с вертолетов после захвата наземного здания пункта управления пуском. С ними пойдет и Питер Тиокол, готовый сразиться (Пуллер надеялся на это) со своей противницей — дверью шахты.
— Есть какие-нибудь успехи относительно двери, доктор Тиокол?
Питер выдавил из себя жалкую улыбку. Его твидовый пиджак был помят, на светло-голубой рубашке проступил пот, воротник ее был расстегнут и оттуда выглядывала белая футболка.
— Я работаю над этим, — заявил он. — Вероятность высока.
Пуллер кивнул.
— Штурм, — сказал он, — начнется в 22.00, до этого времени все подразделения должны занять свои позиции. Мистер Тиокол сообщил нам о затруднениях противника с хранилищем для ключей, те люди в шахте смогут проникнуть в него не ранее полуночи.
— Вы уверены в этом? — Питер слышал этот вопрос уже в сотый раз.
Да, уверен. Пожалуй, это было единственным, в чем он был уверен. Питер кивнул.
Пуллер повернулся к другим присутствующим.
— Есть вопросы?
— Какой сигнал для начала операции? — спросил кто-то.
— Начинаем по сигналу «Рушатся небеса», это строчка из старого стихотворения. Запомнили? Рушатся небеса.
