— Разве есть более удобное место, чем пролив у Саламина? Он такой узкий, что тяжелые персидские суда не смогут развернуться.
Большинство стратегов не соглашались с ним. Они хотели обождать, пока не начнут действовать персы.
Тогда Фемистокл решился на отчаянный шаг. Он незаметно покинул совет и позвал своего слугу Сикинна. Этот слуга был из пленных персов. Когда-то Фемистокл спас ему жизнь, и Сикинн был предан ему. Вот этому человеку Фемистокл доверил свой рискованный план. Он решил послать Сикинна в стан врагов.
«Те поверят персу», — предполагал Фемистокл.
Сикинн сел в лодку и, стараясь не шуметь веслами, тихо подошел к одному из вражеских кораблей. Его подняли на борт, повели к военачальнику.
— С какой вестью ты пришел к нам? — спросили его.
— Меня тайно прислал Фемистокл. Он желает победы царю царей, так как рассорился с союзниками и ненавидит своих сограждан. Нет согласия между эллинами. Они враждуют друг с другом, боятся вас и хотят уйти отсюда.
— Что же советует нам твой хозяин?
— Он сказал, если вы немедленно окружите весь греческий флот и не дадите никому уйти, то греки не устоят против вас. Те, кто вам сочувствует, будут драться с теми, кто против вас. Победа вам обеспечена.
Сообщив все это, Сикинн покинул вражеский корабль и так же незаметно вернулся на остров Саламин.
Персы поверили словам Сикинна. Немедленно доложили об этом Ксерксу, и он распорядился последовать совету Фемистокла.
Когда наступила ночь, персидские суда направились в узкий пролив. Гребцы повязали паклей весла, чтоб они не скрипели в уключинах, и тихо окружили остров.
Как раз в эту ночь возвращался на родину афинянин Аристид.
Три года назад он был изгнан из Афин и нашел убежище на Эгине.
Фемистокл давно знал Аристида. Они когда-то вместе учились, оба участвовали в сражении при Марафоне, оба занимали высокие должности в Афинах, но между ними никогда не было ни дружбы, ни согласия. Спокойный и выдержанный Аристид был полной противоположностью пылкому и честолюбивому Фемистоклу.
Фемистокл старался противодействовать любому предложению Аристида. Тот иногда отвечал ему тем же.
Однажды Аристиду удалось одержать верх над Фемистоклом, когда тот был прав.
Покидая собрание, Аристид одумался и обратился к согражданам:
— До тех пор вы, афиняне, не будете в безопасности, пока не сбросите нас обоих — меня и Фемистокла — в пропасть!
Главным достоинством Аристида была удивительная честность и справедливость. Ему дали прозвище «Справедливый».
Когда афиняне подвергли Аристида остракизму[24], произошел такой случай: один неграмотный крестьянин, не зная Аристида, протянул ему черепок и попросил написать на нем «Аристид».
— Разве он чем-нибудь обидел тебя? — удивился Аристид.
— Нет, — ответил крестьянин, — я даже не знаю этого человека, но мне надоело слышать на каждом шагу «Справедливый» да «Справедливый»!
Аристид ничего не сказал, написал свое имя и вернул крестьянину черепок.
Покидая Афины, Аристид поднял руки к небу и воскликнул:
— Пусть никогда не настанет для Афин тяжелый час, который заставит их вспомнить об Аристиде!
Прошло три года. Для Афин наступил тяжелый час. Фемистокл понимал, какую помощь может оказать Аристид в это трудное время. Забыв вражду, Фемистокл добился возвращения Аристида.
Аристид едва пробрался на Саламин сквозь ряды вражеских кораблей.
«Нас окружают», — подумал он.
С этим известием Аристид пришел к Фемистоклу, как только высадился на берег.
— Если есть в нас хоть капля разума, — сказал Аристид, — забудем о раздорах и отдадим наши жизни на благо Греции. Все море покрыто вражескими судами. Волей-неволей придется вступить в бой. Скажи об этом Эврибиаду.
— Я принимаю твое предложение, — отвечал Фемистокл. Он помолчал немного, а затем добавил: — Я не хочу таиться от тебя. Знай же, персы окружили нас по моему совету. Эллины не хотели сражаться на море, а ведь это единственная возможность разгромить варваров. Иди же ты к стратегам и убеди их, что нет у нас другого выхода. Тебе поверят больше, чем мне.
Но стратеги, выслушав Аристида, продолжали колебаться. И только тогда они поверили в то, что персы действительно окружили остров, когда к берегу причалила триера, едва вырвавшаяся из рук врагов. Моряки с ужасом рассказывали, что несметное множество громадных судов заполнило пролив. Тогда начались приготовления к бою.
