В детстве Фемистокл поражал всех своим острым умом и неистощимой энергией. Он никогда не сидел без дела, не любил детские игры, не принимал участия в забавах товарищей. Фемистокл мечтал стать оратором. Часто он воображал себя судьей или защитником и произносил пламенные речи, то обвиняя преступника, то защищая обвиняемого.
Не раз говорил ему учитель:
«Мальчик, ты никогда не будешь посредственностью! Из тебя выйдет нечто великое — доброе или злое».
Слова учителя оправдались. Фемистокл прославился тем, что благодаря его заботам в Афинах был создан мощный флот.
— Надо ожидать нового нашествия вражеских войск, Персы захотят мстить за свое поражение! Наша сила в боях на море. Надо создавать флот, строить корабли, — не уставал повторять Фемистокл.
Для этого нужны были большие средства. И Фемистокл стал уговаривать афинян отказаться от прибылей, которые давали Лаврийские серебряные рудники. Их делили между всеми афинскими гражданами, и на долю каждого приходилась немалая сумма. Афиняне были согласны с Фемистоклом, его горячие речи убедили всех, кроме аристократов. Аристократы не хотели отказываться от доходов. В конце концов большинство одержало верх: на доходы от серебряных рудников было построено сто триер и афинский флот стал самым могущественным в Элладе.
Фемистокл занял позицию около острова Эвбеи, у мыса, где стоял храм богини Артемиды[22]. В ее честь мыс назывался Артемисий.
Вдали показались персидские суда. Они приближались к берегу. Часть кораблей причалила к нему, остальные стали на якорях.
Ночь прошла спокойно.
На рассвете при ясном небе и тихой погоде разразилась сильная буря, подул резкий восточный ветер, который местные жители называли геллеспонтским. Он рвал снасти и опрокидывал вражеские корабли. Волны сносили мачты и ломали обшивку. Многие суда были разбиты и затонули. Персидский флот, еще не вступив в бой, понес большие потери.
Греки считали это хорошим предзнаменованием. Они рассказывали, что им помог бог ветров Борей, женатый на афинянке.
Когда прекратился шторм и море успокоилось, персидские суда зашли в пролив и выстроились против греческих. К этому времени сухопутные войска Ксеркса подошли к Фермопилам.
Армия эллинов была готова к встрече с неприятелем. И хотя греки знали, что силы у них неравные, одно чувство владело каждым воином — победить или умереть в бою, но не сдаться персам.
Еще по пути к Фермопилам Ксерксу донесли, что греки готовятся к обороне. Он послал туда разведчика узнать, как велика армия греков и что они делают. Персидский всадник подъехал к расположению греческих войск совсем близко. На него никто не обратил внимания. Однако разведчику была видна только часть войска, находившаяся перед стеной. Он был поражен тем спокойствием, которое царило в их лагере: одни воины занимались гимнастическими упражнениями, другие расчесывали волосы. Вернувшись к царю, всадник рассказал обо всем, что видел.
Ксеркса удивило поведение греков, их спокойствие.
— Скажи, Демарат, — обратился он к спартанцу, — не смешно ли, что, готовясь к сражению, греки занимаются гимнастикой и заботятся о своих прическах?
— Я и прежде говорил тебе о спартанцах. Так знай же, что перед тобой находится самое доблестное государство и храбрейшие из греков. Если ты покоришь их, ни один народ в мире не сможет устоять перед тобой.
— Неужели же небольшая горстка воинов собирается сразиться с моей неисчислимой армией?
— Эти люди пришли защищать подступы к Афинам. Они будут стоять насмерть, И чем большая опасность грозит им, тем большее спокойствие они сохраняют. Великий владыка, ты можешь наказать меня за ложь, если не произойдет все так, как я говорю, — заключил Демарат и отвесил Ксерксу низкий поклон.
Но Ксеркс и на этот раз не поверил Демарату.
Четыре дня стояло на месте персидское войско. Ксеркс ожидал, что греки увидят его полчища и покинут Фермопильское ущелье.
Но эллины и не думали отступать.
И тогда на пятый день Ксеркс, разгневанный упорством греков, послал против них мидийские полки. Захватить греков живыми и привести их к нему — таков был приказ Ксеркса.
