— Знакомься, Юра,— сказал Шахназаров,— это наш каптенармус, Ваня Чиж, он же — завскладом, он же портной и сапожник и фотограф в придачу. Скрытой камерой фотографирует и может так изобразить — ахнешь. Видишь, он — длинный-предлинный, потому мы его не Ваней зовём, а дядей Стёпой. Улыбается редко, но человек он хороший.
Ваня Чиж встал, и Юрка убедился, что он действительно длинный-предлинный, как дядя Стёпа. Не удержался от смеха.
Пожимая Шахназарову руку, «дядя Стёпа» кивнул на Юрку, буркнул мрачновато:
— Интересный парень. Где ты его нашёл, Шах?
— На дороге. Дай нам чего-нибудь вкусненького.
«Дядя Стёпа» скрылся в землянке и вскоре вынес оттуда кастрюлю, в которой оказались кусок сырого мяса, литровая банка с пшённой крупой, кочан капусты, несколько морковин. Юрка удивлённо взглянул на Шахназарова.
Тот принял от Чижа кастрюлю, ощупал пальцами мясо:
— Свеженькое, без косточек, как раз то, что нам надо... Налопаемся всласть!
Юрка удивленно взглянул на Шаха:
— Сырое мясо будем есть, да? А зачем?
— Пойдём,— усмехнулся Шахназаров,— там разберёшься.
Тропинкой через ельник они вышли на поляну, примыкающую к самому забору, и тут Юрка увидел высокую ограду из металлической сетки. Посреди стояли две деревянные будки с плоскими крышами. На крыше одной из будок лежала крупная овчарка, положив голову на передние лапы, вторая гуляла по дворику.
— Стоп,— сказал Шахназаров.— Дальше нельзя. Нравятся тебе эти звери?
— Нравятся... А они злющие, да?
— Ещё какие злющие! На ночь я их вывожу на особенно опасные участки, на блокпосты. Понял?
— Понял. А как их зовут?
— Вот ту, что гуляет,— Венерой, а на будке лежит Рекс. Проголодались они, пока я ездил, и теперь наша с тобой задача — как можно скорее приготовить для них обед. Помогать мне будешь? Вот и хорошо. Вдвоём мы скоро справимся. Пойдём, вон там в березнячке наша кухня.
— А почему повар им обед не готовит?
— Так уж заведено. Я им и пищу готовлю, и кормлю их только я. Никто, кроме меня, кормить их не имеет права. Да они и сами ни от кого, кроме меня, куска не возьмут.
— Почему?— удивился Юрка.
— Так уж приучены. Если такая собака возьмёт пищу из рук постороннего, не место ей на посту, списывать надо. Подумай сам. Решил, допустим, шпион пробраться на нашу позицию посмотреть, какие у нас ракеты и станции, бросает собаке кусок отравленного мяса, она — хвать его и лапы кверху. И делай, шпион, что хочешь. Поэтому сторожевые собаки и приучены брать пищу только из рук своего выводного. Мы пришли, Юра.
Кухонька была небольшая, в ней печь, стол, ящик в углу и несколько кастрюль на нём.
Шахназаров разжёг огонь в печи, поставил вариться на плиту мясо в кастрюле, потом из ящика достал картошку и начал чистить.
— А что мне делать?— спросил Юрка.
— Высыпь крупу, разровняй хорошенько, проверь, нет ли в ней камешков, гвоздей. Видел же, как мама делает?
— Видел.
— Ну вот и трудись.
Неожиданно завыла сирена — резко и натужно. Тотчас по всей позиции разнёсся топот. Юрка удивлённо взглянул на Шаха:
— Что это?
— Тревога,— ответил тот и пристально поглядел на него.— Слушай, Юра, неувязочка получается. Сын командира, а... ничего не знаешь... Ты что, на позиции не бывал?
— Ага. Я у дедушки и бабушки жил в деревне, потом уехал с папой и мамой.— Юрка вздохнул.— А дедушка и бабушка там остались. Ребята там, где папа служил. А тут одна малышня, тут ребят нету...
— Да, брат, что верно, то верно — проблема,— задумчиво сказал Шахназаров.— Ладно, это дело поправимое. Давай, Юра, живее работать, а то скоро и псы наши завоют, как та сирена.
Он снова сосредоточенно стал чистить картошку, потом вздохнул, почёсывая рукояткой ножа переносицу:
— Мне ведь, прямо скажем, тоже не повезло.
— Как... не повезло?— удивился Юрка.
— По службе. В письмах товарищам сообщаю — ракетчиком, мол, служу. А ведь вру, понимаешь? Это они вон — ракетчики, что по тревоге побежали, а я, брат, всего-навсего собаковод... Такие-то делишки...
Шахназаров вышел из кухоньки и сразу же вернулся, неся какие-то бачки, по два в каждой руке.
— Вот это, Юра, кормушки и пойлушки. Мы их сейчас с тобой помоем, чтоб всё как надо.
