Где-то рядом зашелестела трава. Юрка не успел опомниться, как кто-то сказал:
Юрка взглянул сквозь чуть растопыренные пальцы. Перед ним стоял солдат в расстёгнутой гимнастерке и без пилотки. Пилотка свешивалась с плеча из-под погона. В левой руке он держал лукошко, прикрытое поверху папоротником, на правой удобно примостился вислоухий щенок с белой грудкой. К нему-то и обращался солдат.
— Тяв-тяв!— пролаял щенок, норовя спрыгнуть на землю.
— И вовсе я не плачу,— сказал Юрка, незаметно вытирая слёзы и отнимая ладони от лица.
— Поверим, Дункан,— кивнул головой солдат, ставя лукошко на пенёк.
Какой-то он интересный — длинный, в плечах широкий, а голова маленькая. Глядя на Юрку, он как-то странно повел носом, вместе с носом поползли на сторону и губы, один глаз закрылся, другой вытаращился. Повёл носом в другую сторону, и всё получилось наоборот. Это было так потешно, что Юрка засмеялся.
— Вот видишь, Дункан, ты был неправ совершенно,— пожурил щенка солдат и легонько щёлкнул его по носу. Потом попристальнее вгляделся в Юрку и добавил: — Так, друг, а ведь я тебя знаю, ты сын нашего нового командира. Угадал?
— Ага.
— А сейчас я с первого раза угадаю, как тебя зовут.— Солдат закрыл глаза и, вертя пальцем над головой, зачастил, как заклинание: — Эшты-потэшты цвинь куралэшты... Есть! Вовкой тебя зовут!
— А вот и нет! Вовсе не Вовкой... Юркой!
— Скажите, пожалуйста,— расстроено протянул солдат.— Выходит, Дункан, мы с тобой оба никуда не годимся. Ладно, Юрка, теперь ты угадай, как меня зовут. Только, чур, с первого раза.
— Не знаю...— пожал плечами Юрка.
Солдат опустил щенка в лукошко, выхватил из-под погона пилотку, лихо, чуть наискосок, надел её, поправил ремень и, пристукнув каблуками запыленных сапог, отрапортовал:
— Смирно! Товарищ Юрка — сын командира, разрешите доложить. Рядовой Шахназаров выполнил боевое задание, возвращается в часть. Вольно!
Юрка опять засмеялся: этот долговязый солдат ему всё больше нравился.
— Но Шахназаров,— продолжал тот,— это для документов. В народе меня зовут просто Шах. И ты так зови. Коротко и даже красиво. Верно?
— Ага.
— Что ещё за «ага»? Надо отвечать: так точно!
— Так точно.
Шах, расставив ноги, неожиданно стал перегибаться через спину. Всё тело его изогнулось в дугу, голова всё ниже, ниже,— Юрка удивился: что он делает?! А он, оказывается, решил сорвать цветок, который желтел у носков его сапог, сорвать — не руками. Голова Шаха уже между ног... Последнее усилие, и он припал лицом к траве, губами сорвал цветок. Взмахнув руками, выпрямился и протянул цветок Юрке:
— Прошу вас, маэстро!
— Здорово!— воскликнул Юрка.— Как в цирке!..
— Учись, юноша,— сказал Шах, вытирая пот со лба.— Человеком станешь.
Папоротник в лукошке зашевелился, из лукошка выпрыгнули, к удивлению Юрки, сразу два щенка и, как зайцы, подкидывая куцые зады, помчались в разные стороны. Шах устремился за Дунканом, крикнул оторопевшему Юрке:
— Лови Казбека! Убежит...
Щенок скулил и вырывался, но Юрка держал его крепко.
— Где ты их взял, Шах?
— Хорошие щеночки, правда? У местного фельдшера выпросил. Знатной породы, восточно-европейская овчарка. В учебном центре из таких щенков выращивают отличных служебных собак.
— Для пограничников?
— И для пограничников. И для нас. Казбека я сегодня же отвезу в учебный центр. Обещал. Ну, а Дункана тебе подарю, если хочешь...
— Ой, конечно, хочу!..— обрадовался Юрка.
Простились они у проходной. Юрка помчался домой.
У крыльца соседнего домика играли малыши. «Товарищ Петров», держа в вытянутых руках фуражку, попытался заинтересовать Юрку:
— Вот. Ежик у нас.
— Нужны вы мне со своим ёжиком,— отмахнулся тот, обходя их, потом решил похвастаться щенком и остановился: — Гляньте, какая у меня собачка!.. Можете погладить. Только не все сразу. Ну хватит, хватит...
— Ой, какой пёсик...
— Юра, дай подержать...
— Нельзя. Он этого не любит.— Юрка заметил: мама с полотенцем через плечо выглядывает в окно, восторженно крикнул: — Глянь, мам! Мне его Шах подарил, его Дунканом зовут.
