— Не подходите! Вас засосет в пространственную воронку! Смотрите!
Хлопов становился каким-то радужным, прозрачным, подернутым сиянием типа огней Святого Эльма, контур его начал терять очертания, стал пунктирным… Вокруг него бушевали какие-то световые вихри, веяло то жаром, то холодом.
Наконец Хлопова завертело на вращающейся табуретке, и он исчез в гудящем и светящемся вихре со словами песни: «Вы жертвою пали в борьбе роковой…»
Цветовые гаммы стали линять, пространственные вихри — успокаиваться… Профессор выхватил свой портативный компьютер и начал быстро набирать какие-то символы. Нажав ввод, он кинул компьютер в редеющий вихрь, только что засосавший Хлопова… Раздался новый удар грома, потрясший лом до основания. Стены зашатались с грозным гулом.
— Бежим! — крикнул профессор, увлекая за собой Кураева, застывшего, как в столбняке…
Вскоре на месте дома осталась только груда развалин, увенчанная дымным столбом.
— Нам нужно скорее выбираться отсюда: сейчас разразится буря.
Добравшись до геликоптера, они с трудом подняли машину в небо: порывистый ветер бросал ее из стороны в сторону, тьму то и дело разрывай и электрические разряды.
— Посмотрите на индикатор аномалий! — закричат профессор, преодолевая голосом рев ветра за бортом.
— Все в порядке, искажений нет! — крикнул в ответ Кураев: его глаза блестели восторгом. — Это самая обычная гроза.
— Когда вы стреляли поверх спутниковой антенны, вы спровоцировали мощный атмосферный разряд как раз в области гиперпрокола.
Разряд повредил компьютер Хлопова, через который осуществлялась связь с параллельной Вселенной, канат связи стал неустойчивым и неуправляемым. Хлопов был в эпицентре гиперпрокола и при его разрушении был затянут в тот самый параллельный мир, который он пытайся здесь утвердить. С помощью моею компьютера я послал команду на отмену всех сделанных Хлоповым изменений.
В Центре контроля физических констант царило оживление. Скарабеева благодарили, а Петреев-Птаха, все еще не веря в исчезновение аномалий, проверял и перепроверят показания приборов. Наконец и он подошел пожать Скарабееву руку:
— Признаюсь, вы нас обскакали.
— И выиграли несколько дней, которые могли оказаться роковыми, — добавил Кураев.
— Но как вы догадались? — спросил Петреев-Птаха.
— Старый добрый метод дедукции и немного везения, — улыбнулся Скарабеев.
— Профессор, я тоже жду от вас обещанных объяснений, — сказал Кураев.
— Я представляю дело так, — начал Скарабеев. — Существует, условно говоря, некий Пульт Мироздания, клавиатура управления, на которой отнюдь не нами и не при нас установлены параметры нашей Вселенной — своего рода мировой код: это основные физические законы и константы, значения масс фундаментальных частиц, зарядов и тому подобное. В этом смысле Вселенная подобна компьютерной модели, только реализуемой не виртуально, а непосредственно: не нами, а над нами и через нас. Так как мы живем внутри этого мира, умышленный выход на Пульт Мироздания невозможен по определению: для этого надо выйти за пределы Вселенной, что под стать только сверхчеловеческому существу.
— И что же, вы будете утверждать, что этот ученый-недоучка, этот Хлопов, — сверхчеловек?
— Вовсе нет. Хлопов оказался у великого Пульта по чистой случайности. Он разрабатывал компьютерную модель Вселенной, отражающую его собственные довольно нелепые представления. С помощью модели он просчитывал какие-то явления, а потом выступал со своими скандальными докладами. Фактически он создал альтернативную нашему миру компьютерную матрицу, свою собственную виртуальную Вселенную. В результате какой-то случайной флуктуации физического вакуума эта матрица вошла в информационный контакт с Мировым Пультом и стала навязывать ему свой собственный мировой код… Дайте сводку по природным катаклизмам планетарного масштаба за последнюю неделю…
— Четыре дня назад в наших краях бушевала сильная гроза, а в Америке пронеслось разрушительное торнадо, — ответил Петреев-Птаха. — Тогда же случились несколько землетрясений и извержений вулканов в разных пунктах земного шара Катаклизмы отмечались по всему миру. Кроме того, зарегистрированы сильные магнитные бури.
