Юный натуралист, 1936 № 03 - страница 14
Видит это и Федин отец и знает, что жизнь стала другой, что его Феде и Ване не так жить, как жил он. Им уже не рыбой жить и не охотой, и грузы на оленях едва ли возить.
Им жить не так, как жили лопари, а так, как будут жить саами.
Вот почему отец учит Федю и Ваню в школе. Он видит их живущими не в грязной, дымной веже, а в светлом, большом доме, чисто одетыми — такими, как ходят в большом городе.
В новую жизнь уйдет с детьми, может быть, и он, захватив от прошлого только воспоминания, да старую, от деда оставшуюся, деревянную тарелку, которую он хранит сейчас, как память о еще более древних временах, да колыбель, расшитую бисером и медными с двухголовыми птичками пуговицами, где спали по очереди шестеро его ребят, а когда-то и он сам.
На лыжах с ружьем, а когда не было ружей — с луком и стрелами, но всегда с верным помощником — собакой лайкой — всю зиму промышляет охотник белку, куропатку, глухаря.
> Рис. Феди Сергина.
Вот почему он с такой теплой лаской и гордостью наблюдал, как Федя рисунками рассказывал мне об уходящей лопарской жизни. Он помогал ему, советовал, исправлял.
Помогали и все остальные: и мать, которой как будто не до рисунков, и шестилетний Исаак, и маленькая сестренка Оксу.
Рассказывали, показывали, торопились, как будто боялись, что не успеют, что я уйду или, если замешкаемся, вместо вежи уже будет стоять светлый, большой дом.
Феде одиннадцать лет. Он знает и умеет все, что надо было знать и уметь лопарю, а глядя на его карту, которая помогала мне дополнить и исправить карту, сделанную когда-то учеными людьми, я верю, что он узнает и сделает для своего края много, чего не знали и не могли сделать его деды.
Я знаю, что Федя будет жить не в дымной веже, а в большом, светлом доме, хотя он и забыл написать о том, что с братом Ваней они уже вторую зиму учатся в школе.
Весна в Лапландии.
>Рис. Феди Сергина.
ОТ РЕДАКЦИИ
Мы обрадовались Фединой посылке. Федя скуп на слова, но слова его толковые, веские. Он рассказывает о своей родине, как настоящий хозяин.
Он чувствует и знает каждый бережок, каждую протоку своего озера. Суровую, подчас жестокую, но родную природу Федя крепко любит.
На его рисунках есть чему поучиться. Оказывается, карта — с домиками, с летящими гусями, елками, лодочками — эта веселая карта внесла серьезную поправку в печатную карту.
По Фединым рисункам будто читаешь жизнь далекой лапландской тундры, где осушенные вековые болота родят пышные колосья пшеницы, а в каменистых ущельях тундры зажигаются огни новых городов.
Федя не один. В нашей молодой социалистической стране, в других местах, другие ребята и девчата, как и он, с малых лет впитали в себя окружающую природу. Они пытливы, наблюдательны, они сумеют сами выискать и других расспросить — стариков и молодых — о прошлом, настоящем и будущем своего края, о его природе, о тех людях, которые своими талантами и творческим трудом поднимали природные богатства своих полей, лесов, гор, рек, озер от запустения и отсталости к новой, социалистической жизни.
Обо всем этом ждем от наших читателей таких посылок, как Федина, — из живых рассказов, рисунков, фотографий, образцов почв, растений, описания животных и особенностей жизни их родного края.
Строительство в Кировске.
>Рис. П. Рябова.
Предки и потомки
В. Меннер, А. Гарф
Ученый никогда первому впечатлению не верит. Вот, например, есть в Африке пушистый зверек — даман. Жизнь он ведет такую же, как наш хомяк. А ростом с кролика.
К какому же виду его причислить: к хомякам или к кроликам?
И вот ученый прежде всего раскрывает зверю рот: какие зубы? Потом смотрит на ноги: какая лапа? А вместо лапки у грызуна дамана вдруг оказались копытца. Но копыта бывают только у копытных: лошади, свиньи, бегемота. Значит, даман вовсе не крыса, не кролик, не хомяк. А кто же? От каких произошел предков? Тут приходится пласт за пластом ворошить всю землю. И чем глубже копали ученые, тем удивительней становились предки дамана.
Они, эти предки, оказались со свинообразными резцами и четырехугольными бугорчатыми зубами, с вытянутой мордой. Но удивительнее всего то, что предки крохотного дамана оказались очень похожими на предков слона: зубы те же, копыта те же. Значит, ройся дальше. И дорылись, наконец, до остатков небольшого, ростом со свинью, зверя — меритерия. От этого меритерия произошли пушистые малютки — грызуны даманы — и толстокожие гиганты — слоны. Кости меритерия ученые открыли в древнейших пластах, которые отложились сорок миллионов лет назад.
