Юный натуралист, 1935 № 01 - страница 6
Слава об его коллекциях еще до революций облетела весь мир. Чтобы взглянуть на камень, который нашел Вильямс, или проверить описание образца, сделанное Вильямсом, в Россию приезжали ученые из Англии, Франции, Америки и других стран. Они приезжают и сейчас, и с каждым Вильямс говорит на его родном языке.
— Я не могу перечислить, — говорит сын Вильямса, — тех иностранных языков, какими отец владеет в совершенстве, но, кажется, он говорит на любом языке. Когда еще не существовало Всесоюзного общества культурной связи с заграницей, отец всегда заменял в академии переводчика.
На каждом ящике этикетка с надписью: где, когда и как был добыт образец.
— Мой почерк подделать очень легко, — уверяет Вильямс, — для этого надо обмакнуть паука в чернила и пустить его по бумаге.
Однако, несмотря на такой почерк, он все сорок тысяч этикеток надписал сам.
Сейчас 72-летний Вильямс сам руководит строительными работами по организации музея. Сам составляет учебный план кафедры. Сам ведет большие лабораторные исследования. Заканчивает ряд научных работ и продолжает вести дневники наблюдений, начатые лет пятьдесят тому назад.
Для того, чтобы почувствовать грандиозность масштаба работы Вильямса достаточно вспомнить, что обычный лизиметр — ящик с пробой почвы — весит 2–3 килограмма. А лизиметр Вильямса весит шестнадцать тысяч килограммов. Мимо него по усыпанной песком дорожке проходит каждый день Вильямс из своего деревянного домика в свою стеклянную лабораторию.
Недели две назад один из аспирантов предложил:
— Василий Робертович, я позову рабочих, они огородят лизиметр.
— Нет, — ответил 72-летний академик— я огорожу сам.
Он и в учениках своих больше всего ценит самостоятельность и независимость. Вот что писал о Вильямсе в 1914 году одни из его учеников — академик Соколовский:
Человек широкой мысли и чрезвычайной скромности, он всегда помогал всеми возможными способами начинающему работнику, давая моральную поддержку, особенно нужную и ценную в момент затруднения и уныния. Василий Робертович никогда не стеснял личной инициативы работника, по всегда приветствовал всякий новый шаг, каждую новую мысль, помогая своим здоровым критическим чутьем осветить ее всесторонне. Чрезвычайно чутко относясь к запросам сотрудников, он никогда не мешал их работе, наоборот, стараясь, дать возможно больше простора, возможно больше средств дли наилучшего выполнения поставленных ими задач».
В. Р. Вильямс в 1890-х годах.
Вот почему ряд работ, начатых кафедрой Вильямса, вызвал к жизни целые громадные учреждения: институт луговодства, селекционную станцию, опытные поля, орошения и т. д.
Из ближайших учеников Вильямса вышел ряд замечательных деятелей по самым разнообразным отраслям науки: зоолог Мантейфель, ботаник Вавилов, музыкант Шацкий. Сторожа помнят и высокую фигуру поэта Маяковского. Он приходил к Вильямсу в черном плаще и широкополой черной шляпе.
— Он всегда окружен молодежью, — рассказывает академик Демьянов, — ученики растут и старятся около него. Вот у других этого не получается. Прослушают студенты курс и уходят, а с Василием Робертовичем люди работают по десять, по двадцать лет.
Но о Вильямсе далеко не все отзываются с нежностью. Некоторые ненавидят его так, как только можно ненавидеть злейшего и сильного врага.
Почему же его так любят и так ненавидят?
Вот что рассказал о Вильямсе его сын Василий Васильевич, тот самый сын, который дрался на Северном Кавказе под командой Кирова.
В. Р. Вильямс в 1914 гиду.
«СЕНТЯБРЕЙШИЙ ЛАБОРАНТ»
Колокола сорока сороков московских отзвонили вечернюю службу: В черном небе зажглись тихие звезды. Звонко поскрипывает снег под ногами прохожих. Фонарщики приставляют к чугунным столбам фонарей свои легкие лестницы и зажигают газ. Электричества тогда в Москве еще не было. Оранжевые и голубые языки пламени слабо освещают сугробы и ухабы мостовой.
На подоконниках при колеблющемся свете уличных фонарей четыре мальчика и три девочки учат свои уроки. У матери нехватает денег на покупку свечей. Носы и уши покраснели от холода. Мать бережет дрова. Будущий академик, ученик четвертого класса реального училища Василий Вильямс, сделав свои уроки, помогает сестренкам и братьям. Потом одевает зеленую фуражку, застегивает узкую шинель и отправляется в «поход». Он готовит в гимназию и репетирует богатых детей.
