Кот потеребил лапой ошейник с висевшей на нем блестящей биркой: там было выгравировано красивыми буквами имя — Василиск. Крыс задумчиво посмотрел на ошейник, затем перевел взгляд на бирку, медленно прочитал и фыркнул:
— Подумаешь, ошейник! Почти как у собаки! Я попрошу боцмана цепочку для меня сделать, с брелочком, даже получше, чем у тебя.
— Может, ты еще золотую цепочку потребуешь? Тоже мне, «новый русский крыс» выискался. — Кот забылся, обхватил лапами брюшко и захохотал, но не удержался и рухнул из иллюминатора на палубу.
— Ну, может, и не золотую. А вот, думаю, серебряную цепь я заслужил, — решительно заявил Амадеус.
— Каким образом? — язвительно поинтересовался мгновенно вернувшийся к иллюминатору кот. — Тем, что погрыз на кухне весь горох? Или тем, что давеча стащил головку сыра, укатив ее в свою нору прямо с камбуза?
— Ты совсем забыл, гнусный котяра, что я — счастливая примета! Я приношу удачу кораблю. Так сам капитан сказал. А еще он велел твоему любимому коку Шницелеву регулярно меня подкармливать. Я вчера бродил голодный по радиорубке, а добрейший капитан Шромм, заметив мою худобу, велел коку и боцману каждый день выделять мне не менее одной котлеты, сосиски или сардельки. Мы теперь с тобою на равных: оба на сосисочно-котлетном котловом довольствии.
— За что? Караул! Разбазаривают деликатесы! Как это понимать? Кот-ловое довольствие — это мое довольствие! — громко заорал кот. — Грабят! Так и «антре-коты» кончатся для кота! Я обожаю антрекот!
— Да-да! Именно так и сказал — на «котловое» и добавил: пусть Василиск ему лично сосиски в зубах приносит! Да, и желательно подогретыми. Не переживай, котик, я с тобою поделюсь, если что-нибудь останется. Выделю от крысиных щедрот…
Кошак, злобно урча, отправился на камбуз выяснять отношения с ничего не подозревающим коком Шницелевым. Вскоре самодовольный Василиск вновь появился в каюте, неся в зубах сардельку, а вторая, в связке с первой, волочилась по полу.
— О! Блохастый! Молодец! Быстро ты выполняешь команду капитана. А вторая сарделька — это за вчерашний день или моя завтрашняя порция? — решил уточнить крысак по имени Амадеус.
— Ничего не получишь! И вторая — тоже мне. Я, между прочим, законный, зарегистрированный член экипажа с санитарным паспортом, в отличие от некоторых бездокументных грызунов с облезлым хвостом, — промурлыкал кот. — Посмотри, какой у меня хвостик — пушистый и красивый! А твой хвост совсем непривлекательный, никудышный…
— Друзья, давайте не будем постоянно ссориться! Лучше дружить! Да и сардельки-то две. Хватит обоим! — прервала их перепалку Юляшка-Потеряшка.
Ей нравились на корабле все: и болтливый попугай, и хитрый кот, и этот забавный крысак. Она была счастлива и полна надежд:
«Ах, до чего замечательная команда! Как все хорошо складывается! Неужели мы действительно отыщем моих родителей?»
Заклятые враги разошлись по разным углам комнаты и принялись есть. Амадеус и Василиск с таким хрустом и аппетитом уплетали сардельки, что Юлечке самой захотелось подкрепиться.
— Котик, а еще одной сарделечки для меня не найдется? — спросила проголодавшаяся девочка.
— Мур-р-р! Найдется, конечно. Но только у кока в холодильнике. Иди, он тебя заждался, ты последняя в очереди за бесплатными сардельками и сосисками.
— Какой же ты жадный и бессердечный! — возмутился Амадеус. — Только о себе и думаешь, вместо того чтобы вначале бедную девочку накормить! И вы тоже хорош, мистер старый телевизор! Опекун, называется! Почему не напомнили бедному ребенку, что пора обедать?
Конечно же, Мерцалкин осознал свою вину, и ему стало стыдно. Но зачем так грубо и прямо говорить ему об этом? Он ничего не ответил крысаку, а лишь сердито загудел и замигал всевозможными лампочками и датчиками. «Ну, какой же я старый? У меня только корпус староват, а сам-то я — новейшая разработка!» — подумал умнейший механизм.
Кот Василиск вызвался сопроводить девочку на камбуз, при этом строго выговаривая ей по дороге:
— Жизнь путешественника сурова, а судьба морского путешественника — еще более сложна и сурова. Мы, настоящие моряки, немногословны и сдержаны. Я, как старый морской «волк»…
