Власов кивнул.
- Есть, конечно, среди них и люди посерьезнее, - продолжал разглагольствовать Мюллер, - такие часто служат политическим прикрытием экстремистским группировкам - от коммунистов до визенталевцев. Но, если уж на то пошло, такие обычно работают больше на себя, чем на своих клиентов. У нас есть сведения, что несколько этих ловкачей умудрились получить от того же ЦСВ очень приличные суммы. Вот только пошли эти деньги не на борьбу с Райхом, а на приобретение недвижимости во Франции... Бедные злые юде были очень недовольны, - Мюллер ехидно осклабился.
- Не такие уж они и бедные, - заметил Власов. - Сколько миллиардов осталось у Симона?
- Не будем считать деньги в чужом кармане, мой мальчик, тем более в кармане юде: это грязное место. Возблагодарим судьбу, что хотя бы о них мы можем не думать. По крайней мере, сейчас... Итак, русские легалы - это просто бульон, на котором растет разнообразная плесень. И свою задачу мы всегда видели в том, чтобы эту плесень регулярно соскребать... но никогда не занимались самим бульоном. Между тем, он может оказаться интересен сам по себе. Что вы на это скажете?
Фридрих пожал плечами.
- Полагаю, ничего интересного там нет. Легальная оппозиция, за которой не стоит личный интерес обывателя, не имеет шансов. А русский обыватель заинтересован в дойчах и знает это. Он, конечно, недоволен sasil'em, и может повозмущаться на эту тему... за кружкой байришского пива. Но при этом сам он никогда не пойдёт служить в полицию, и своему сыну не посоветует туда идти: на это есть дойчи. И едва ли наймёт на работу бухгалтера с русской фамилией. Если он от кого и хотел бы избавиться, так это от юде.
- Как вы думаете, почему? Из-за воспоминаний о большевизме? - неожиданно поинтересовался шеф.
- Ну, - Власов чуть призадумался, - Петербургский процесс проходят в средней школе, и русские знают, что отнюдь не все большевики были юде... Нет, дело не в большевизме. Историческое чувство русских не простирается столь далеко в прошлое. Всё банальнее. Считается, что юде хитры, корыстны, мутят воду, и к тому же любят выдавать себя за дойчей, чтобы получше устроиться. А ещё они составляют половину российского журналистского корпуса. Левую половину, разумеется. Так что все публичные разговоры про российские национальные интересы ведут в основном они. Русских это раздражает.
- Понимаю. Двуглавых орлов никто не любит, - вздохнул шеф. - И, конечно, пользоваться сходством фамилий - это нечестно с их стороны. Но не пользоваться им было бы очень глупо... В такой ситуации лучше уж слыть двуглавым, чем быть безголовым... Хорошо, я понял вашу точку зрения. Я представлял себе дело примерно так же. До сегодняшнего утра.
- А что изменилось? Вебер убит. Допустим, его убили русские. Тогда, очевидно, это сделали нелегалы. При чём тут все эти разговоры о плесени и бульоне?
- При том, мой мальчик, что заказчиком убийства мог быть кто-то из руководства одной из оппозиционных российских организаций. Легальных.
- Но какой здесь возможен мотив? Даже оставляя в стороне их трескотню об исключительно законных методах, мы, как вы только что отметили, не слишком мешали им жить. И в их же интересах, чтобы так было и дальше... Или вы знаете что-то ещё?
Мюллер замолчал. Посмотрел зачем-то на Чёрный портрет. Власов невольно скосил глаза туда же. Райхспрезидент Вальтер Шук - в скафандре без шлема на фоне звёздного неба -улыбался широко и открыто, как и положено улыбаться честному дойчу
- В том-то и дело, что видимый мотив не просматривается, - наконец, заговорил шеф. - Мы вынуждены вступить в игру, не зная правил и не видя других игроков. И должны быть готовы к дальнейшим неожиданностям.
Власов ненадолго задумался, систематизируя услышанное.
- Итак, - резюмировал он. - Во-первых, вы говорите об убийстве, и говорите уверенно. В таком случае, я буду исходить в своих действиях из того, что этот факт установлен. Хотя, разумеется, я проверю и все остальные версии, это мой долг... Во-вторых, вы не стали бы выдвигать гипотезу просто по принципу плохого детектива - "у кого самое прочное алиби, тот и преступник". В то же время, вы не называете ни источник информации, ни конкретных подозреваемых. Значит, вы сомневаетесь в вашем источнике и хотите, чтобы я пришел к тем же выводам независимо - если, конечно, они верны. В-третьих, наше непосредственное начальство к нам сейчас не слишком благосклонно, и лучше всего не ставить его в известность, пока у нас не будет результата. А это значит, в свою очередь, что дело нужно раскрыть как можно скорее. Я ничего не упустил?
