— Если гроздевое семя похоже на маленькую гроздь обычных семян, — подумала она, — то почему бы мне не просто не запастись гроздевыми семенами, считая, что каждое из них представляет целую кучку овальных семян?
В скором времени Трещина заменила семенной ларь на меньший, в которой содержалось изрядное количество гроздевых семян и небольшой остаток овальных. Трещина была несколько обеспокоена из-за того, что одни стручки обозначались гроздевыми семенами, в то время как другие — овальными, но делу помогал тот факт, что обычные семена немного уступали гроздям по своему размеру. Настоящей же проблемой стал ее счетовод, который никак не мог уяснить новые принципы счета.
— Старый способ счета был очень прост, Большая Трещина, — сказал ей Старец. — Одно семя в семенном ларе — один стручок в стручковом ларе. А это попросту бессмысленно. Как одно семя, даже будь оно в форме грозди, может обозначать несколько стручков?
Трещина изо всех сил старалась втолковать ему свою идею, и, как итоге, оказалась в ситуации, с которой часто сталкиваются те, кто пытается чему-нибудь научить друг — в процессе учитель и сам нередко узнает что-то новое. Так Большая Трещина научилась считать дальше трех.
— Так вот, Старец, послушай, я объясню шаг за шагом. Вот один стручок и одно овальное семя. Вот второй стручок рядом с первым стручком, и второе овальное семя рядом с первым семенем. Это два — а вот это три. — Большая Трещина поместила на нужное место третью пару стручок-семя и потянулась за следующей.
— А дальше… — Большая Трещина попыталась отыскать несуществующее слово. — … количество направлений, по которым мы можем двигаться: восток, запад и еще два по тяжелой оси. — Она продолжила добавлять стручки и семена. — Это количество клыков у скорохода. Это количество лепестков у лепесткового растения…
— А это…, — продолжила она, доводя закономерность до логичного конца, — количество бугорков на гроздевом семени. Их ровно столько же, сколько у тебя глаз.
Счетовод последовательно опустил каждый из своих двенадцати глаз, осторожно коснувшись тонким усиком всех семян по очереди. — И правда, — согласился он. — Это упростит их подсчеты.
С первого раза урок был усвоен не до конца, но после многократных повторений даже счетовод начал пользоваться числами один, два, три, направление, скороход, лепесток и так далее вплоть до дюжины — как если бы научился этому еще будучи мальком. Но вскоре им стало не хватать даже этого, ведь собранных семян было настолько много, что Трещине пришлось выдумать понятие «колосса», которым она стала обозначать дюжину дюжин стручков. Счетовод был очень доволен выбором слова, ведь оно, как нетрудно было понять, и правда обозначало «колоссальное» количество предметов.
С помощью счетовода Большая Трещина провела учет собранного урожая. Сначала они выложили столбец из камешков, по одному на каждого чила в их клане, после чего разместили в нижней части гроздевые семена — с той разницей, что единственная в своем роде коллекция семян, которую Большая Трещина собрала за время обратного пути (и которая, в свою очередь, выражала в стручках расстояние до Рая Светила), теперь была заменена абстрактным понятием — числом — равным сумме лепестка гроздевых семян и скорохода овальных.
Прогноз выглядел довольно мрачным. Добавляя к каждому камешку все новые грозди, Большая Трещина исчерпала запас семян раньше, чем добралась до последней гальки. Она вновь почувствовала досаду оттого, что взяла на себя роль Лидера. Вулкан набирал силу, и небо все плотнее заволакивало дымом. Из-за постоянных облаков растения плохо росли и приносили скудный урожай. Их восточные и западные соседи страдали от голода, и никак не могли угомониться, все чаще и чаще совершая набеги на клановые поля. Пришло время переселяться. Вот только запас стручков был слишком мал.
Большая Трещина вперилась взглядом в разложенную перед ней диаграмму. Совсем не похожие на теле оголодавших чила и питательные стручки, камешки и семена все же предвещали их клану тяжелые времена.
— Прежде, чем мы отправимся в путь, я могла бы собрать молодые стручки — за несколько оборотов они созреют и станут пригодными в пищу, — подумала она. — Стручков, близких к зрелости, на каждом растении, как правило, по два. — Она перетекла к своему палисаду, где хранила груду семян, обозначавших количество растений на полях. Вскоре она вернулась, захватив с собой семена, олицетворявшие незрелые стручки, но даже после того, как Трещина добавила их к диаграмме, запасов провизии все равно оказалось недостаточно.
