И вдруг прямо в центре площадки бубухнула дымовая граната, отчего все моментально упали, как будто лишившись ног. Одновременно ночную тишину разорвали сразу десятки стволов.
— Это Шавак [24] , — завопил дед с земли, — на этот раз не опоздали черти.
Но поблизости пока были только люди из «ФС». Большинство из них вело стрельбу в сторону ближайшего холма. Но один пробежал сквозь дым к лежащему «контингенту».
— Frisst mal, Scheisse [25] , — выдохнул он и направил ствол на распластанные тела.
Тут дед прыгнул вперед, прямо с земли, как зверь, и свалил эфээсовца. Жвахнула очередь, но куда-то мимо. Как сейчас гордился Сашка своим дедушкой, из старого дурака тот мигом превратился в Индиану Джонса, а то и покруче сделался.
Эфэсовец отпихнул было деда своим кованным башмаком, однако подлетел уже проснувшийся Фима Маркин, и врезал кулаком, в котором сжимал по старой блатной привычке камушек.
Парень из «ФС» крякнул и улегся, а рядом вдруг появились люди в незнакомой камуфляжной форме и спецназовских шлемах. Был их где-то десяток. Эфэсовцев и вовсе уж не стало видно и слышно.
— Спокойно, граждане, угомонитесь. — крикнул один из спецназовцев, поднимая руку с раскрытой ладонью. — Это гуманитарная помощь к вам подоспела. Американо-израильско-российский отряд быстрого реагирования «Иерихон».
Затем спецназовец ткнул в медальон, висевший на шее у Саши.
— Хорошо, что не снял маячок, поэтому мы точно прилетели. Что с Турловым?
— Убили его. С шестого этажа сбросили. — сказал Саша, сам удивляясь тому насколько солидно и веско звучит его голос. Он впервые играл в игры взрослых людей! Мама растерянно переводила взгляд с сынка на офицера спецназа.
— Ладно, злее будем, — сказал тот и дружески хлопнул мальчишку по плечу своей здоровенной бронированной перчаткой.
Впрочем, офицера трудно было расслышать, ведь другие спецназовцы уже заняли позиции и вели огонь из штурмгеверов, гранатометов, кассетных ПРУ, безоткатных орудий. На расстоянии ста метров все это оружие с диким грохотом и воем образовало стену огня. Женщины и дети отчаянно зажимали уши.
А потом прямо на площадку выкатился боевой экраноплан, широченный, плоский, как летающая тарелка; он походя раздавил два автобуса своим массивным корпусом.
Дед поднялся с земля, смахивая грязь со своего пальто.
— Можно загружаться, товарищ командир?
«Товарищ командир» опустил забрало своего шлема, ухитрился сверкнуть маленькими голубыми глазками и немного помедлил с ответом:
— Торопиться нам пока рановато, сюда идет звено вражеских вертушек «Тигер». Это серьезные мессершмиттовские машины. Едва мы полетим над полем, они нам вклепают промеж рогов — и привет.
— Но вы же американо-российско-израильские…
— Мы — ограниченные полицейские силы. Ездим осторожно, как беременная женщина на самокате. Нам ни авиационного прикрытия не положено, ни подкрепления. В противном случае это будет называться не полицейская, а военная операция, а на нее нужна санкция ООН, поддержка прессы, парламентов и тэ дэ, и тэ пэ. А противник сейчас пускает в ход регулярные части государства Истинная Германия, долбаный свой вермахт.
Песок, вынутый землекопами-гробокопами из рва и превратившийся в насыпь, прикрыл экранолет во время ракетного залпа с вертолетов. Машина спецназа, в свою очередь, ответила из бортовых ЗРУ и весьма удачно. Один вертолет взорвался сразу, два других, дымясь, стали по-быстрому отваливать. Но три вражеские машины пошли в новую атаку и на этот раз с южной стороны, где не было насыпи.
— Ну, молитесь, господа и дамы, всем своим богам, — крикнул спецназовский офицер.
И тут неожиданная подмога: кто-то стал угощать вражеские вертушки со стороны автобусной остановки, что располагалась южнее. Этот союзник обладал весьма солидной огневой мощью, и выстрелы его были безупречно точны. Не помогли даже тучи золотистого порошка, который выпускали вертолеты.
Одна машина загорелась и спустя секунду громогласно воткнулась в землю, другая стала крениться на один борт и, напоминая полудохлую рыбу, «уплыла» куда-то на восток, третья, повыписывав всякие фуэте и пируэты, неожиданно бубухнула и превратилась в тучу светлячков.
