— Для страны важнее устранить риск, связанный с наличием предателя в кабинете министров, чем всякие там деликатности, безупречные доказательства и прочее. Надеюсь, в вашем ведомстве это понимают.
— Да, господин министр.
— Если бы Наполеон под Аустерлицем дожидался, пока последний из его драгун вылечится от простуды, он бы проиграл эту битву, а заодно и всю Европу.
Подобные исторические параллели, столь любимые министром обороны, были отлично известны его коллегам. Большинство изречений относилось к Наполеону, которым министр безгранично восхищался. Теперь он добавил:
— Достаньте все, что сумеете. Если в деле появится что-то новое, сообщите мне. Не хочу вдаваться в детали, ваши методы меня не касаются. Ясно?
— Вполне, господин министр. Но есть одна проблема.
— Какая?
— Как только перебежчик будет переправлен во Францию, он поступит в распоряжение контрразведки.
— Сообщите Жоржу Вавру мой взгляд на это дело.
— Обязательно. Однако следует иметь в виду, что в ДСТ[2] и сам Вавр подчиняются как раз Антуану Лашому.
— Не такой я дурак, чтобы об этом забыть.
Министр помолчал и снова задал один из своих риторических вопросов:
— Ну и как нам поступить, чтобы обойти этот неприятный факт?
Директор поймал на себе испытующий взгляд министра, но отвечать не стал.
— Продублируем исследования, проводимые ДСТ, верно? — Верно, господин министр.
— И действовать будем с величайшей осторожностью. Полная секретность, не так ли?
— Да, разумеется, господин министр.
— Отлично. Дайте знать через секретаря, когда снова захотите со мной встретиться.
После ухода директора министр подумал немного, потом снял телефонную трубку и позвонил премьер-министру. В делах такого рода, если все обернется к худшему, ни к чему давать кому-нибудь повод думать, будто он что-то знал, но скрывал. Пусть потом премьер не делает вид, словно слыхом не слыхал о предательстве Лашома, пусть не изображает оскорбленную невинность, отмежевываясь от скандала. Пусть-ка поучаствует в нем с самого начала. Просто на случай дурного развития событий. Потому что в политике заранее ничего нельзя сказать. Министр припомнил мудрое изречение собственной жены:
— Никогда не забывай, — сказала она, — что этот коротышка родом из Оверни.
Другими словами, нельзя скидывать со счетов присущую крестьянам с гор цепкость и хитрость.
И еще. Политическая жизнь Франции, всегда взбаламученная и неопределенная, сейчас вступила в ещё более бурную фазу. Рейтинги предрекали партии премьер-министра поражение на предстоящих выборах и отмечали заметный взлет партии, возглавляемой Антуаном Лашомом. Если коалиция выживет, то, возможно, именно Лашом станет её лидером и, соответственно, премьер-министром. Правда, пресса уже предсказывала, что при таком раскладе усложнятся отношения Франции с Соединенными Штатами. "Какова будет реакция Вашингтона, если новое правительство возглавит Лашом? — вопрошала газета "Фигаро", — Перспектива весьма нежелательная, прямо-таки неприемлемая для вашингтонских "ястребов", для которых обновляемый СССР представляется ещё более опасным, чем умирающая страна эпохи Брежнева. Антуан Лашом более всех политиков западного альянса ратует за Россию Горбачева — новую Россию. "Ястребам" это не по вкусу…"
Итак, министр обороны позвонил премьер-министру и затем провел у него двадцать минут.
— Не могу этому поверить, — заявил премьер, выслушав коллегу.
— Значит, расследование прекратить?
— Нет, конечно. Хотя все это сильно попахивает провокацией.
Министр обороны обстоятельно пересказал все, что услышал от директора ДГСЕ по поводу Котова, перечислил сообщенные им факты и косвенные улики.
— Не знаю, не знаю, — сказал премьер, — Всегда убедительно звучит, когда человек заявляет, что вот тут он твердо уверен, но относительно того-то и того-то сомневается. Повторяю, это может оказаться провокацией. Скажите, пожалуйста, своим людям, чтобы они были крайне осторожны.
— Конечно, — согласился министр обороны, — Мне бы вовсе не хотелось, чтобы уважаемый коллега Лашом пал жертвой несправедливости.
— Объясните, почему именно вы, а не Жорж Вавр ввели меня в курс событий? Это ведь его дело — чистая контрразведка, — спросил премьер, — С каких это пор министерство обороны сует нос в подобные вещи?
