Ящик Пандоры - страница 78

— Да! Сережа! Как ты?! Все нормально? — немедленно последовал поток вопросов. — Как Марина?.. — и с оттенком укора: — Я тут с ума схожу!

Сергей улыбнулся.

— Нормально. Был за рулем, не мог ответить…

— За рулем?! Город перекрыт! Куда ты ездил?!

Сергей переложил смартфон в правую руку и не почувствовал разницы. Тест на свойства амбидекстра. Так называется человек, свободно владеющей и правой и левой рукой. Часто встречается у боксеров, работающих в левосторонней стойке.

— Марину в больницу отвез…

Будничная фраза, в недавнем прошлом вызывающая беспокойство за судьбу госпитализированного человека, в нынешних условиях влекла за собой сюжет, достойный приключенческого романа.

— В больницу?

Надя была хорошей женщиной. Умной, чуткой, заботливой. Но ее привычка переспрашивать последнюю фразу немного раздражала. Сергей поймал себя на неприятной мысли. Он становится занудой. Вот что значит возраст!

— Тут такое дело…

Он коротко рассказал про вирусолога, про Сливного и лекарство, которое, как он надеялся, должно спасти Марине жизнь. Про драку и встречу с похитителями трупов умолчал. Женщина и так себе места не находит.

— Надо же! — воскликнула Надежда. — Ты ехал на Марининой машине?

— Машина осталась на Обводном канале. Встретил одного хорошего парня, — сказал Сергей. — Он подвез…

Он пустил струйку воды из крана, поднес окурок, мерцающий уголек с шипением погас.

— Ложись спать, Надя! Я здесь еще побуду.

Завершив разговор, он вышел в коридор. На стенах висели портреты ученых; серьезные мужи сурово взирали на одинокую фигурку человека. Пробудилась боль в бедре. Сергей, прихрамывая, шел по коридору. Всякий раз, когда боль проходила, ему казалось, что она не вернется больше. Свойство психики человека, так, вероятно, проявляется детская вера в бессмертие. Немного потоптавшись перед дверью, он зашел вовнутрь. От висящей на тонком штыре прозрачной колбы тянулись длинные шнуры, похожие на белых змей, по которым медленно струилась бесцветная жидкость. Сливной объяснил ему, что основное действующее вещество препарата занимает объем обычной ампулы, но ее следует растворять в физиологическом растворе. Это делается для лучшей усвояемости лекарства. Они приехали вовремя, Марина начала задыхаться. Параллельно с введением лекарства Сливной принялся делать девушке искусственное дыхание, хрупкая грудная клетка девушки трещала под натиском могучих лап богатыря врача.

— Лучше выйди, Серега! — приказал врач. Его лицо раскраснелось, огромные ладони закрывали большую часть груди худенькой девушки.

Не в силах наблюдать за мучениями дочери, Сергей вышел в коридор. Десять минут, проведенные им в коридоре института, были самыми долгими в его жизни. Промелькнула чудная мысль, оставшаяся почти не замеченной на фоне громоздящейся, как снежный ком, тревоги. Привычка курить отпала, как подсыхающая корка на заживающей ране. Сопровождающая его большую часть жизни зависимость исчезла за один миг. Он помял в пальцах сигарету, на пол высыпались коричневые крошки табака. Когда он вернулся, дыхание Марины стало свободнее, на щеках проступили пятна румянца. Теперь врач и вирусолог принялись за Рустама. Боец сидел на неудобной табуретке без спинки, с интересом глядя на иглу, впившуюся в его толстую вену на локтевом сгибе.

Сливной кивнул Авдееву, доктор улыбался.

— Все хорошо. Даже лучше, чем можно было ожидать, — сказал он. — Температура спала до тридцати семи и пяти десятых. Думаю, Марина поправится.

— Вообще говоря, случай запущенный! — встрял Кравец. Он суетился возле Сафарова, обтягивая могучий бицепс бойца манжетой тонометра. — Вы привезли девушку в критическом состоянии, понимаете?

— Понимаю! — ответил Авдеев.

Вирусолог говорил тонким фальцетом на грани крика, и сам он выглядел, как персонаж старой комедии с участием Чарли Чаплина, но более приятного голоса и внешности Сергей в настоящий момент и представить себе не мог.

— Еще буквально четверть часа, и все! — трагически подняв густые черные брови, воскликнул Кравец. — Четверть часа! — повторил он, укоризненно покачав головой, словно этот коренастый хромой мужик со сломанным носом и колким взглядом серых глаз был косвенно виноват в пандемии. — Где вас нелегкая носила, скажите мне на милость?! Мы ждали вас к двум часам ночи, а вы прибыли на рассвете!