— Пусть лучше маэстро Найтуинд расскажет, — ответила Кара, в свете факелов ее длинные светлые волосы отливали зеленым. — Он был с Горстагом в его последние минуты и с тех пор не раз скрещивал шпаги с оккультистами.
И Тэган поведал о том, что с ним произошло, с таким вдохновением, которое оказало бы честь любому барду. Но у Дорна скулы сводило от всех этих безупречно подобранных фраз, выверенных жестов, от демонстрации остроумия и тонкой иронии. Он бы предпочел краткий рассказ по существу. Тэган же довольно долго расписывал свои приключения, и когда наконец подошел к концу истории, Бримстоун сказал:
— В одном вы правы. Я читал этот том, но в нем нет объяснения того, что происходит сейчас. Покажите мне фолиант.
— С удовольствием, — сказал Тэган.
У Павела вид был озабоченный и напряженный, недоверие Дорна тоже еще не улеглось. Но никто не стал возражать, когда крылатый эльф достал из-за пазухи украденные записи. Бримстоун кивком показал Тэгану, куда положить потертую кожаную папку, чтобы ему удобнее было читать.
Дорну стало интересно, как змей будет переворачивать страницы своими огромными лапами. Но дракон, шипя и свистя, пробормотал слова заклинания, и страницы сами начали переворачиваться перед его глазами, как будто их листала невидимая рука.
Вскоре Бримстоун с досадой оскалился, обнажив острые клыки. Дорн был разочарован, а Уилл сказал то, в чем уже никто не сомневался:
— Вы тоже не можете прочесть эти чертовы записи.
— Я даже знаков таких прежде не видел, — прорычал дракон. — И судя по всему, их смысл меняется от строки к строке или даже от слова к слову. Скорее всего, некоторые вставлены специально, чтобы запутать непосвященных. Из-за этого трудно даже определить, к какому алфавиту их отнести и что это за язык, на котором изъясняется Саммастер, не говоря уже о содержании текста.
— Я думал, мы в Саэлруне использовали сложные коды и шифры, — сказал Уилл, — но они не идут ни в какое сравнение с тем, что могут состряпать воры.
— Саммастер душевнобольной, — сказал Бримстоун, — но он обладает самым выдающимся умом, который я когда-либо встречал у людей и драконов. И все же могу вас приободрить. Даже гению нужно немало времени и усилий, чтобы изобрести такой замысловатый шифр. Если он так старался скрыть свои мысли от чужих глаз, значит, они были для него очень важны.
— От этого нам не легче, — сказал Павел, — мы же не можем их прочесть.
— Терпение, — сказал Бримстоун. — Где обычные познания бессильны, там может преуспеть магия.
Какой-то невидимый приспешник поместил первую страницу прямо перед горящими глазами дракона, и тот еле слышно пробормотал еще одно заклинание. В воздухе произошло мгновенное искажение, отчего все вокруг расплылось и искривилось.
Бримстоун пристально вглядывался в листок, висевший перед ним в воздухе. Его глаза расширились, засверкали еще ярче, и он подался вперед.
«Благодарение луне и звездам, — подумал Дорн, — сработало. Он читает записи».
Дракон вдруг затрясся, голова его дернулась назад, и он начал издавать звуки, похожие одновременно на хрип и на скрип. Из его пасти повалил зловонный дым, окутывая сталактиты, свисавшие со сводов пещеры.
Дорн не понимал, что происходит, но что-то явно было неладно. На всякий случай он вытащил свой меч. Тэган спрыгнул с сундука, выхватил шпагу и отошел от чудовища. Рэрун, Уилл и Павел держали оружие наготове.
Бримстоун проворчал что-то на непонятном Дорну языке. Его голос стал громче, тембр изменился, свист стал тише. С горящими глазами он бросился на Тэгана. который стоял ближе всех.
Павел снова поднял медальон и прочитал слова молитвы, амулет засверкал, словно солнце. Бримстоун вздрогнул, и если бы не проворство Тэгана, впился бы в него своими длинными изогнутыми вампирскими клыками. Учитель фехтования увернулся, ткнул шпагой в морду дракона и, расправив крылья, отскочил назад, подальше от чудовищных когтей.
Пока Бримстоун атаковал Тэгана, охотники зашли сбоку. Убить вампира им вряд ли удалось бы, но попытаться все же стоило, и в глубине души Дорн был рад, что все так произошло.
Когда он уже был готов к нападению, Кара закричала:
