— Надо будет помочь Каре, — сказал Павел. — Правда. Я чувствую это.
— А я чувствую иначе, — сказал Дорн. — Так что или вы со мной, или наши пути расходятся.
Рэрун кашлянул, и все обернулись в сторону карлика.
— Дорн дело говорит, — сказал он.
Павел нахмурился:
— С чего ты взял?
— Я знаю, — сказал Рэрун, потягиваясь, отчего кости у него захрустели. — Мы сможем справиться со следующими вспышками бешенства так же, как и в Илрафоне, даже лучше, потому что у нас будет больше времени на подготовку. Мы снарядимся как следует, наймем и обучим помощников, составим план и соорудим ловушки и укрепления. Если нам это удастся и драконов будет не слишком много, мы перебьем всех тварей, которые прилетят. Мы спасем Фентию или другую местность.
— Загвоздка в том, — продолжал Рэрун. — что мы сможем защитить только опии город из всех поселений Фаэруна. Дорн прав, другие люди, чародеи и жрецы, будут защищать свои земли. Но драконы нападут и на те народы, среди которых некому сразиться со змеями, и они не выстоят. План Кары имеет одно преимущество — он дает надежду на спасение и этих жизней.
Дорн глянул на Рэруна сверху вниз:
— Значит, ты тоже против меня?
— Да нет же, — сказал Рэрун. — Мы многое пережили вместе. Мы — друзья, так давайте держаться вместе. Если надвигается бешенство драконов, мы нужны друг другу, как никогда.
Великан вздохнул.
— Хорошо, — сказал он. — Мы поможем Каре выполнить ее поручение. Мы найдем этого Хелдера и отведем Кару к Бримстоуну, кем или чем бы он ни был. Но на этом точка.
Дорн повернулся и гордо зашагал прочь. Палуба застонала под его тяжелой железной поступью. Это разбудило кого-то из матросов, и вслед великану понеслись сонные проклятия.
Глава одиннадцатая
2-е Чеса, год Бешеных Драконов
На званом вечере Тэган переходил от одного гостя и другому, болтая, шутя, рассыпая комплименты, флиртуя, умеренно выпивая, время от времени танцуя — словом, играя роль утонченного импилтурского повесы. Именно таким он и хотел быть, над этим упорно работал и сейчас был в ударе. Однако сегодня ночью он никак не мог отделаться от чувства, что это всего лишь представление, игра и, соверши он малейший промах, все увидят, что он торговец без лицензии, всего лишь какой-то варвар, которому не место в великолепном городе.
Что ж, он не допустит промаха. Каков бы ни был его внешний облик и какие бы тайные знания он ни постиг, в глубине души он был человеком. Так он решил, и словно в подтверждение этой уверенности к нему подошел лакей, пробормотал его имя и незаметно передал ему сложенный вчетверо листок розовой бумаги, надушенный розовой водой.
В послании, написанном женской рукой, с большим количеством росчерков и завитушек, говорилось, что Тэгана приглашают встретиться в бельведере восточного сада. Подписи не поставили, наверное, из опасения, что письмо может попасть в руки к отцу, жениху или дуэнье, а может, просто чтобы заинтриговать адресата.
Тэган решил, что, кто бы это ни написал, легкий флирт — лучшее средство от мрачных мыслей. Авариэль покинул своих спутников, которые при виде послания отпустили пару непристойных шуток, и вышел из сверкавшей огнями бальной залы.
Выйдя из особняка, он почувствовал пронизывающий ночной холод, что заставило его усомниться в возможности ночного приключения. Но вряд ли эта леди собирается провести все свидание на улице. Или она обладает магическим даром согревать пространство вокруг себя? Тэган стал прогуливаться по мощеной дорожке, расчищенной в снегу, мимо голых деревьев, неработавших фонтанов и скульптур. Над стеной, окружавшей сад, в черном небе блестели звезды.
Бельведер оказался восьмиугольным строением с конической крышей, фасад его был покрыт голыми виноградными лозами, которые должны зеленеть весной. Внутри стояли скамьи, но не было ни души.
Тэган ухмыльнулся. Или его корреспондентка не смогла уйти из дому, или она из тех женщин, которые считают, что полезно заставить мужчину подождать. Как бы то ни было, Тэган надеялся, что дама появится раньше, чем он превратится в ледышку. Он решил двигаться, чтобы согреться, и, слоняясь по бельведеру, почувствовал, что это помогает.
