— Я тоже заметил.
— И это не единственная странность, — продолжал Павел. — Почему она не назвала свое полное имя и зачем ей скитаться в этих краях в одиночку, да еще в Глубокозимье? Да еще с такими ценностями в кошельке? И почему она так боялась, что на нее снова нападут?
— Верно, — сказал хафлинг. — Она весьма подозрительная личность. Но ее сокровища можно потратить с пользой, так же как и любые другие. Ведь мы же, бывало, работали даже на зентов, когда им нужно было прикончить одну зверюгу.
— Тогда, по крайней мере, — сказал Рэрун, — мы знали, что получим взамен. А вот Кара для нас загадка.
— Которую мы могли бы разгадать, — настаивал Уилл.
— Вряд ли, — сказал Дорн.
— Но вы даже…
— И хватит об этом.
Прекратив таким образом дальнейшее обсуждение темы, которое длилось уже несколько часов, Дорн был доволен. Охотникам не настичь жертву, если они без умолку болтают. Скорее они сами станут добычей зверя.
Смеркалось, и Дорн подумывал о том, чтобы сделать привал и разбить лагерь. Они вышли на опушку, где вполне могло бы приземлиться огромное летающее чудовище. По краям ее росли ивы, кора на них местами была обуглена и еще дымилась. Земля была усеяна тонкими серо-зелеными чешуйками.
— Он приземлялся здесь, чтобы пометить территорию, — прошептал Рэрун, — совсем недавно.
— И снова улетел? — спросил Дорн. Рэрун изучал отметины на земле.
— Нет, — ответил он, — уполз по земле, вон в ту сторону. — Он указал направление острием гарпуна.
— Может, змей где-то рядом, — сказал Уилл. — Пойду прогуляюсь вперед и гляну, что там.
Он стянул с руки перчатку из телячьей кожи, послюнил палец и поднял его вверх, определяя, с какой стороны дует ветер. Следовало подобраться к жертве с подветренной стороны.
Хафлинг исчез в кустах, и его спутникам ничего не оставалось, как сидеть и ждать. Время шло, и Дорн уже начал беспокоиться, когда наконец появился запыхавшийся Уилл.
— Он там, — сообщил хафлинг. — Всего на расстоянии полета стрелы отсюда. Эх, если бы не деревья!
— А что он делает? — спросил Дорн.
— А вот это странно. Бормочет что-то себе под нос, как старая сварливая бабка.
— И что он бормочет? — спросил Павел.
— Думаешь, я понимаю драконий язык? Скорее это по твоей части, ты сам говорил. Не хочешь подобраться поближе и послушать?
— Если это не заклинания, — сказал Дорн, — не важно, что он там бурчит. Главное, он на земле и его можно достать. Надо подготовиться.
Они сбросили свое снаряжение. Лишний груз только мешает в бою. Выпили эликсир, защищавший от кислоты, которую выделяла шкура дракона. Затем настало время Павелу воспользоваться своим амулетом в форме солнца.
Дорн знал, что первая молитва служит для того, чтобы придать всем четверым сил, чтобы освободить их телесную оболочку от боли и усталости, очистить разум и обострить мысль. Второе заклинание должно было обезопасить их от ударов дракона.
Третье заклинание предназначалось только для Дорна. Мир вокруг стал беззвучным, словно Павел покрыл его пеленой тишины. Остальным тоже не помешало бы воспользоваться этим заклинанием. Но Уилл слишком кичился своей ловкостью, чтобы согласиться на помощь магии. Павел и Рэрун тоже не хотели обходиться без голоса и лишиться таким образом возможности повторять заклинания. Рэрун и сам владел колдовскими формулами. Эти знания передавались из поколения в поколение, хотя были и не так значительны и могущественны, как божественная сила жрецов, но, если надо, могли пригодиться.
Теперь все было готово. Дорн кивнул — пора идти.
Они двинулись вперед гуськом, первым шел Уилл, за ним Рэрун, потом Дорн. Павел, производивший больше всех шума и не столь искушенный в применении оружия, замыкал шествие. Они шли с интервалом в несколько метров друг от друга. Даже если этот дракон не обладал способностью изрыгать огонь, лучшей тактикой было держаться порознь, чтобы чудище, придя в ярость, не набросилось на всех сразу и не раздавило их одним прыжком.
Стоило охотникам приблизиться к своей жертве, как глаза Дорна начало жечь, и они заслезились.
Значит, он выпил недостаточно снадобья или старые огнеловцы из Фентии сварили слишком слабое зелье.
