Пауканин шумно встряхнулся.
– Вселенная за пределами Яркана похожа на паутину, - сказал он. - В центре паутины в невидимом коконе живет Звездный Паук. Откуда придти его внукам? Но ты обещал мне большую сочную рыбу…
– Погоди, погоди, - остановил его Дымов. - Будет тебе рыба. Так ты считаешь, что они пришли из центра Галактики? Но зачем? Для чего?
Пауканин качнулся на мохнатых лапах, принял молитвенную стойку и закрыл глаза.
– Тысячи лет каждый пауканин плетет свою родовую паутину, - сказал он. - Почему колдуны никогда не интересовались, для чего мы ее плетем?
– Ну, это уже очевидно, - засмеялся капитан. - Вы ведь даже в молитвах это произносите. Паутина кормит, паутина держит, паутина воспитывает, паутина поет. Пока жив последний паук, да не кончится в его железах слюна, чтобы ткать паутину. Зачем расспрашивать про очевидное?
– Тогда зачем ты спрашиваешь про родовую паутину Звездного Паука? - спросил Кр-хи. - Единственное ее отличие от нашей - она значительно больше. Хватит, Дымов! Я хочу сочную рыбу!
Капитан Дымов встал, нащупывая в боковом кармане антиграв.
– Колдун сказал, колдун сделал, - засмеялся он.
Глаза пауканина покраснели.
– Плохой колдун - плохой друг,
– довольно проскрежетал он. - Глупый выберет плохого колдуна. Глупый колдун не думает о животе. Глупый колдун всегда старается набить голову. Кр-хи умный. У него умный колдун. Потому Кр-хи сейчас будет есть сочную рыбу.
– Подхалим, - проворчал Дымов.
– Только скажи мне еще одно: почему ты думаешь, что Вселенная похожа на вашу овальную паутину?
– Кр-хи ошибся, - пауканин почесал брюшко. - Ты тоже думаешь, как набить голову. Когда ты сыт, хочется тебе искать добычу?
– Не хочется, - признался Дымов.
– А когда ты узнаешь что-то новое, тебе хочется узнать еще?
– Обязательно.
– Тогда ты должен понимать, - важно сказал Кр-хи. - В знаниях сытости не бывает. Много знать - значит быть печальным, потому что понимаешь, всего знать нельзя.
– Екклезиаст! - восхитился капитан Дымов.
– Новое имя, - удивленно отметил Кр-хи. - Это обидное имя? Колдун меня плохо назвал?
– Так звали земного философа, - смеясь, объяснил Дымов. - Когда-то давно он сказал, что во многих знаниях есть много печалей.
Пауканин расцвел малиновыми пятнами - похоже, от удовольствия.
– Очень рад, - сказал он. - Я думал, колдуны только и задают вопросы.
Оказывается, среди них тоже бывают мудрецы.
– И все-таки, - повторил вопрос Дымов. - Ты не ответил, Кр-хи!
– Все мы живем на паутине, - сказал Кр-хи. - Только мы это уже поняли, а колдуны пока еще нет.
– Нет, братец, высокомерия у тебя на всю галактику хватит, - сказал капитан Дымов, высматривая стайку ихтиоров.
А к кому он еще мог обратиться на Яркане за свежей рыбой? В конце концов, не самому же ее ловить?
Над Сумеречью висела маленькая правильная луна.
С одной стороны она была ярко освещена, другой ее стороны лучи Солнца и Свет Земли не касались, поэтому с этой стороны луна казалась маленьким полумесяцем, словно над ноздреватой, испещренной кратерами поверхностью Луны повис ее маленький глобус. К лунной копии стягивались правильными светящимися трубами потоки микрокибов, которые по тем же световодам уходили вниз выполнять новые объемы запрограммированных работ.
Луна преображалась. На ней уже вырос промышленно-энергетический комплекс, а в Сумеречье сейчас стремительными темпами возводилась верфь, на которой предстояло монтироваться космическим кораблям. Земля в такой верфи нуждалась. Время одиночных героических экспедиций подходила к своему завершению, теперь в космос уходили флотилии, которые решали задачи непосильные одиночным кораблям.
Лунные поселения энергетиков и промышленников насчитывали уже восемь миллионов человек, и пока еще всем из них на Луне работы хватало, ведь Луна была центром космической индустрии, и именно с лунной орбиты уходили в Дальний космос космические корабли. Луна давала Земле энергию, и это тоже было немаловажным, теперь уже каждый понимал, что энергия - это средство достижения новых высот.
Глаза Нейла Армстронга блестели живо и молодо, его можно было понять - тот, кто прожил долгие годы в напряженной космической работе, не мог не радоваться встрече с пространством.
