[отцу Органтино], что если бы он мог спасти заложников [отданных Араки], а именно, сына и сестру, он поступил бы так, как советовали ему отцы, но если он не может их спасти, он не знает, как разрешить эту запутанную ситуацию. Отец Органтино был в замешательстве и отчаянии, опасаясь гнева Нобунага. Тот был человеком очень вспыльчивым и легко мог излить свою ярость на христианах.
Если бы Укон изменил свое позицию и вернулся к Нобунага, то он «принес бы пользу учению Господа», но если он откажет Нобунага, и отцы, и христиане будут распяты перед его глазами[438]. Неудивительно, что доставленные в лагерь Нобунага отцы выглядели как «люди, идущие на эшафот»[439].
Логика Нобунага была безукоризненной, но задача Органтино убедить Такаяма перейти на сторону Нобунага казалась невыполнимой. Понятно, что Мурасигэ ни за что не отпустил бы заложников Такаяма, поскольку они являлись залогом его союза с ним. Поэтому Укон не мог ничего предпринять. Более того, его отец был решительно против того, чтобы обменивать жизни членов семьи на жизни христиан Кинай. Когда Органтино в последний раз отправился в замок Такацуки в отчаянной попытке спасти свою паству, старший Такаяма отнесся к нему с нескрываемым презрением и даже хотел передать его в руки бонз из Одзака.
Однако ночной визит Органтино в осажденный замок в конце концов помог разрубить гордиев узел. Соблюдая полную секретность, чтобы не возбудить подозрений у своего отца, Укон имел продолжительную беседу с отцом Органтино в церкви Такацуки и сообщил ему о своем решении[440]:
…Обрить голову (в Японии признак человека, собирающегося уйти от мира), искать убежища в церкви, отказаться от всех своих нынешних постов, отказаться от владений и вассалов и покинуть замок, поскольку, надеюсь, увидев, что я поступаю таким образом, Араки воздержится от того, чтобы убить моего сына; и [отцы] и христианство в Гокинай могут быть спасены…
Решение, принятое Такаяма Укон, многими считалось героическим и самоотверженным поступком, и его часто превозносят как пример христианского рыцарского духа[441]. Вопрос, однако, заключается в том, были ли мотивы такого поступка действительно чистыми и бескорыстными. Нобунага мог поставить жизнь христиан в зависимость от решения Такаяма, но он также предлагал ему богатства, обещая столько золота, сколько он захочет, и любое владение, какое он только пожелает.
Отец Органтино не скрывал радости, узнав о решении Такаяма. Казалось, чаша весов склонилась в его пользу. Отец Органтино, Такаяма Укон и брат Лоуренсо покинули замок Такацуки под покровом ночи и направились в лагерь Нобунага. На следующее утро переполненный радостью Нобунага, который понял, что «теперь Такацуки перешел в его руки», принял Такаяма Укон и Органтино. В то же время он не придал никакого значения религиозным мотивам, побудившим Такаяма принять такое решение. Нобунага ввел его в свою ставку в Корияма (ныне — часть города Ибараки), где «снял свои шелковые одежды и отдал их Такаяма Укон; кроме того, он подарил Такаяма ценного скакуна… Укон получил область Акутагава в провинции Сэтцу в награду за свою измену». Укон, в свою очередь, немедленно забыл о своем религиозном обете и, как сообщают, «горячо благодарил за подарки»[442].
22 декабря 1578 года, через восемь дней после сдачи Такаяма Укон, Накагава Киёхидэ тоже передал свой замок Ибараки в руки Нобунага. После сдачи замка Такацуки положение Киёхидэ стало безнадежным. Таким образом, сдача Накагава Киёхидэ и Такаяма Укон означала, что больше половины территории провинции Сэтцу снова перешло в руки Нобунага и что угроза была нейтрализована в течение месяца. Накагава Киёхидэ был гораздо более важен для Нобунага, нежели Такаяма Укон, поскольку первый получил тридцать золотых, в то время как последний только двадцать. Кроме того, щедрые дары преподнесли Киёхидэ сам Нобунага, его сыновья Нобутада, Нобукацу и Нобутака, а также его племянник Нобудзуми. Видимо, желая проверить преданность новоявленных сторонников, Нобунага расположил Накагава Киёхидэ и Такаяма Укон на переднем краю осады замка Мурасигэ, Ариока. По сути, Такаяма Укон осаждал замок, в котором искал убежища его отец. После падения Ариока в декабре 1579 года судьбы отца и сына разошлись еще более разительно. В то время как сын сделал карьеру в числе вассалов Нобунага и даже получил разрешение построить резиденцию у подножия горы Адзути, его отец, хотя и получивший вместе с родственниками пощаду во время массового истребления защитников Ариока, доживал дни в тюрьме, больше похожей на клетку, в провинции Этидзэн, куда был сослан Нобунага.
