Японский тиран. Новый взгляд на японского полководца Ода Нобунага - страница 10

Когда отец Нобунага лежал в Овари смертельно больной, Нобунага попросил бонз молиться о его здравии и спросил, оправится ли его отец от болезни. Они уверили его, что отец выздоровеет, но через несколько дней он умер. Тогда Нобунага приказал бросить бонз в храм и запереть дверь снаружи; он сказал им, что, раз уж они солгали ему по поводу здоровья его отца, то пусть теперь усерднее молятся своим идолам за свои жизни. Окружив их снаружи, он застрелил некоторых из них из аркебуз.

Свидетельство, высказанное Фройсом в его «Истории Японии», где Нобунага последовательно изображается «злым гением» буддистов, кажется заслуживающим доверия, однако, если верить «Синтё-ко ки», как минимум один раз Фройс выдавал в отношении Нобунага желаемое за действительное.

Как бы то ни было, Нобухидэ не оставил после себя объединенную провинцию. Он завоевал область, в которую входила прибрежная часть провинции Овари, примерно соответствующая районам Кайто и Кайсай, а также западная часть Аити. Кроме того, он сумел создать стратегический военный альянс с Сайто Досан из Мино и военными действиями загнал в безвыходное положение Имагава из Микава. Нобухидэ не удалось стать полновластным правителем Овари. Соперничавшие ветви клана Ода были оттеснены, но не побеждены, и четыре из них к концу жизни Нобухидэ были настроены в высшей степени враждебно. И хотя эти противоборствующие силы не организовали единого фронта, они вместе по-прежнему контролировали большую часть провинции Овари. К концу 1540-х годов остальные ветви клана Ода окрепли в достаточной степени, чтобы снова бросить вызов единоличному превосходству Нобухидэ. Их нападение не оказалось успешным, но показало, что успехи, достигнутые Нобухидэ, оказались под угрозой сразу же после его смерти.

Хотя Нобухидэ мог вести семью Ода в сражения против врагов за пределами Овари, его лидерство в самой провинции еще никоим образом не было надежно обеспечено. Уже на похоронах Нобухидэ чувствовались напряженные отношения с линией Сёбата. Согласно известному описанию в «Синтё-ко ки», церемония происходила следующим образом[29]:

Князь Сабуро Нобунага прибыл в сопровождении своих старших вассалов Хаяси [Хидэсада], Хиратэ [Масахидэ], Аояма [Ёсоэмон] и Наито [Сёсукэ].

Его младший брат князь Кандзюро Нобуюки прибыл в сопровождении своих вассалов Сибата Гонроку [Кацуиэ], Сакума Дайгаку [Морисигэ], Сакума Дзиэмон [Нобумори?], Хасэгава [Хасисукэ], Ямада [Ятаро] и других.

Нобунага вышел вперед, чтобы зажечь ладан для своего отца. На нем не было даже официальных шаровар (хакама), но при этом на поясе у него висели длинный меч с большой рукоятью, кинжал, обернутый грубой веревкой из соломы, а волосы его были повязаны хвостом пони. Он прошел к алтарю, затем вдруг схватил горсть благовоний, просил ее на алтарь и пошел прочь.

На его младшем брате Кандзюро было одеяние без рукавов (катагину) и официальные шаровары со складками, и он держался так, как и должен был.

Многие порицали господина Нобунага, говоря, что всему виной было его обычное глупое себялюбие.

В другом месте «Синтё-ко ки» говорится, что молодой Нобунага вел себя необычайно странно, имел привычку гулять по городу и есть каштаны, хурму и дыню, «не обращая внимания на прохожих», или, стоя в центре города, набивать рот рисовыми пирожками[30].

Благодаря такому поведению молодой Нобунага заслужил у современников прозвище Оуцукэ, Большой дурак. Современные исследователи часто отмечали, что необычное поведение Нобунага было следствие того, что он был непослушным в юности[31]. Если это действительно так, то нелюбовь Нобунага к этикету и «дикие» поступки, совершавшиеся им порой в бытность его уже правителем государственного масштаба, следует возводить к привычкам молодости. Доказать подобные предположения невозможно. Тем не менее, поведение Нобунага на похоронах своего отца говорит о том, что его ведущее положение в семье Сёбата Ода было тогда еще далеко от непререкаемого. Его безукоризненно одетый младший брат Нобуюки (ум. 1557) имел все основания торжествовать. Он унаследовал домашний замок семьи в Суэмори, а также нескольких бывших вассалов Нобухидэ. Можно только гадать, способствовал ли укреплению его положения в семье тот факт, что госпожа Дота, мать Нобунага и Нобуюки, поселилась в Суэмори вместе с Нобуюки. Как бы то ни было, если добавить к раздору между братьями неослабеваемую вражду других Ода, станет очевидно, что положение молодого наследника Нобунага в начале 1550-х годов было непрочным как вовне, так. и внутри его собственной семьи. Еще более усложняло ситуацию то, что в отряде вассалов, перешедших к Нобунага от его отца, также появились признаки раскола. Семья Ямагути из замка Наруми, расположенного к востоку от Нобунага, «восстала сразу же после смерти господина Нобухидэ и предложила воинам из Суруга напасть на внутренние области провинции Овари». Угроза с запада, где воины Икко из Нагасима вторглись в домашнюю область Цусима-Сёбата, замкнула кольцо враждебных сил вокруг Нобунага. Считалось, что Нобунага «должен управлять нижней половиной провинцией Овари», но на самом деле ему пришлось защищать свои позиции на всех направлениях