– Ты думаешь, он убил Кайла? – вдруг спросила она.
– Я думаю, что Кайл жив.
– Это не ответ.
– Другого у меня нет. Да брось ты, сестренка! При определенных обстоятельствах каждый способен на убийство. Даже ты.
– Тут я не спорю, – сказала она, вновь оглянувшись на Джейка.
– Что там у тебя случилось с Дмитрием Павловым? – спросил Арчер.
– С каким Дмитрием?
– Змеиные Глаза, – подсказал Джейк, следивший за ходом разговора, насколько это было возможно.
– Я ему отказала, – ответила Онор.
– Держись от него подальше, – предупредил Арчер. – С такими, как он, не хочется вести дела, но приходится, если ты решил поработать в современной России.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мафия, – лаконично пояснил Арчер. – Новый институт, порожденный становлением капитализма и хаосом, который царит ныне в бывшем Советском Союзе. Нравственных устоев и совести у таких ребят столько же, сколько у белой акулы.
– Мне тоже так показалось, – согласилась Онор. – Он всюду следует за нами, едва мы только выходим в море. Не считая береговой охраны и еще двух частных катеров, один из которых неуловим.
– Прелестно! – буркнул Арчер. – Что ж, по крайней мере на воде тебе ничто не угрожает. А кто залез к тебе вчера ночью?
– Не знаю. –Она оглянулась на Джейка. – Ты знаешь, кто был у меня вчера?
– Нет.
– Арчер; Джейк тоже не…
– Я слышал, – нетерпеливо перебил ее старший брат. – Спроси, кого он подозревает.
– Сам спроси. Мне надоело.
Она швырнула трубку Джейку. Он ловко поймал ее, не спуская с Онор глаз. Она поднялась с постели и отправилась в ванную. Когда там включился душ, он облегченно вздохнул и приложил трубку к уху.
– Что?
– Кто вчера влез к Кайлу в дом?
– Не знаю, но думаю, русский.
– С чего ты взял?
– Нашим властям незачем светиться, они уверены, что внедрили меня, и этого им достаточно.
Арчер задумался.
– Они уже связывались с тобой? – спросил он после паузы.
– Да. Как только до них дошли слухи о Янтарной комнате, они тут же слетелись как мухи на дерьмо.
– Онор что-нибудь угрожает?
– Ты имеешь в виду, от нашего Дяди Сэма? Не думаю.
– Передай ей трубку.
– Она ушла в душ.
– В душ ?! Послушай, как близки вы между собой?
– Примерно десять футов.
– Что?
– Телефонный аппарат стоит в десяти футах от ванной.
– Мэллори, не зли меня.
– Я сам сейчас злой. Ты все еще на Камчатке?
– Тебе-то какое дело?
– Если меня выведут из строя, будет приятно сознавать в предсмертную минуту, что к Онор спешат на помощь. На пляж вымыло бывшего кэгэбэшника. После падения «железного занавеса» он стал продавать свои профессиональные таланты частным лицам. А русские, как тебе известно, работают всегда парами. Его приятеля пока не нашли. Как, впрочем, и Кайла.
– Боже мой, что за страсти ты рассказываешь! Увези Онор в безопасное место. Я заплачу тебе больше, чем стоит Янтарная комната.
– Плевать я хотел на Янтарную комнату. Мне нужна правда.
– Донованам тоже.
– Как же! Хотите выгородить Кайла и свалить все на меня.
– Если ты увезешь Онор, я всем буду говорить, что ты невиновен.
– А кто же тогда станет виновным? Кайл?
Арчер не ответил.
– Не пойдет, – ядовито сказал Джейк. – Учтите, ребята, вам меня больше на понт не взять. Если придумаешь, как реально помочь своей сестре, звони.
Джейк повесил трубку и, прислушиваясь к плеску воды в ванной, задумался над тем, как он сам может помочь Онор. Когда душ смолк, он все еще сидел у телефона, погруженный в свои мысли. Через пару минут в комнату вернулась Онор. На ней был очередной мешковатый свитер. Она посвежела, волосы блестели, глаза…
И тут он увидел ее глаза.
Джейк понял, что ошибся, когда сказал Арчеру, что между ним и Онор примерно десять футов. Взгляд ее сказал ему, что отныне между ними вселенная.
– Кто это был вчера ночью? – спокойно спросила она.
– Я не знаю.
Онор чуть растрепала влажные волосы и промолчала.
– Честное слово, не знаю, – раздраженно буркнул Джейк. – Он не оставил своей визитки.
– Что еще?
Таким тоном можно заморозить даже пламя в камине.
– Ты говорила, что у тебя сестра на Гавайях?
Онор внимательно взглянула на него, пытаясь понять, зачем он спросил.
– А что? С Фейт что-то случилось?
– Арчер хочет, чтобы ты ее навестила. Я не возражаю.
