– Неплохо.
– Я тоже пыталась, но у меня ничего не выходит. Мама олицетворяет собой верх беззаботности. Стоит только какому-нибудь упрямому самцу вырасти у нее на пути, как она чмокнет его в щечку, ласково похлопает по волосатой груди и пойдет себе дальше. – Онор пожала плечами. – Не знаю, как у нее это получается. Может, профессия располагает.
– Профессия?
– Она художник.
– Какой именно?
– Хороший.
Усмехнувшись, Джейк чокнулся с Онор и объявил:
– За то, чтобы вы поскорее научились ловить рыбу!
Онор поморщилась.
– За то, чтобы я поскорее научилась. Точка.
Он отпил и удивленно воскликнул:
– О, не знал, что в Австралии умеют делать хорошее вино!
– Кайл мне это уже говорил. И советовал избегать чистого «шардоне», отдавая предпочтение смешанным сортам вроде этого.
Из этих ее слов Джейк не почерпнул для себя ничего нового. Кайл исхитрялся находить неплохое вино даже в забегаловках Калининграда. Потом они возвращались в их так называемую гостиницу, вскрывали жестянки с отличной икрой, пачки затхлого сухого печенья и принимались обсуждать политику, религию, одиночество, а также мозговали насчет того, стоит ли заключать долгосрочные сделки с государством, конституция которого была еще моложе, чем недозрелое вино, которое они пили.
Давненько уже Джейк ни с кем не был так близок, как с Кайлом Донованом. Их можно было назвать друзьями. Жаль, что он оказался мошенником, вором и убийцей. Было бы лучше, окажись он просто болваном. Это Джейк еще понял бы. Он сам время от времени совершал глупости.
Но Кайла дураком назвать нельзя.
А следовательно, он мерзавец.
– Когда высохнет хлеб? – спросил Джейк.
– Скоро. С чем будете есть крабов?
– С аппетитом.
– Что, так проголодались?
– Не то слово.
– Так что? Лимон или морской салат?
– И то и другое. Соус я сделаю сам.
К тому времени как Онор выставила на стол салат, соус уже был готов. Они сели и принялись за еду. Атмосфера была неформальная. Да и как иначе, если тебе приходится то и дело слизывать с кончиков пальцев вкусный соус?
– Вы были правы насчет хлеба, – сказал Джейк спустя какое-то время, хрустя ароматной корочкой.
У Онор был набит рот, поэтому она только кивнула.
– Такого краба вы еще не ели, согласитесь? – продолжал он.
Она снова кивнула.
– В следующий раз я покажу вам, как их потрошат…
Онор резко покачала головой и чуть не подавилась. Рассмеявшись, Джейк разорвал своего краба надвое и, воспользовавшись меньшей клешней как вилкой, с удивительной ловкостью стал доставать белое сочное мясо. Через несколько мгновений он вынул все.
– Я думала, вы голодны, – проговорила Онор, наконец дожевав.
– И были правы.
– Тогда почему же не набрасываетесь на всю эту вкуснятину, что лежит на вашей тарелке?
Губы Джейка медленно расплылись в улыбке, и у Онор от нее пробежала по телу сладкая дрожь.
– Предвкушаю, – объяснил он. – А потом буду смаковать. Кусочек за кусочком. Так получаешь гораздо больше удовольствия.
– И гораздо меньше калорий. Кстати….
Он перехватил ее оценивающий взгляд, который она бросила на его тарелку.
– Забудьте об этом.
– О чем?
– О том, чтобы украсть моего краба.
– Тогда, может быть, вы сами со мной поделитесь?
Усмехнувшись, он подцепил вилкой кусочек, но тут рука его замерла в воздухе. Вот он, их фирменный шарм!
Им стоит только пальчиком поманить, и ты уже готов ради них в лепешку разбиться! Нет уж.
– Приберегите ваши глазки и неотразимое обаяние для других, а с меня хватит и ста долларов в сутки, – проговорил он и отправил сочный кусочек себе в рот.
Онор изумленно уставилась на него.
– Глазки?
Он хмыкнул и принялся медленно жевать.
Онор даже закрыла рот ладонью, чтобы не охнуть. Никто и никогда еще не смел обзывать ее обаятельной. Упрямой, вспыльчивой, несдержанной, умной – да, но чтобы обаятельной…
Никогда!
– Спасибо, – пробормотала она.
Джейк тут же поднял на нее глаза. Однако спросить, за что именно удостоился благодарности, он не успел, так как раздался телефонный звонок.
Онор подскочила как ужаленная. Она поднялась настолько стремительно, что Джейк едва успел поймать готовый опрокинуться стул. Едва прозвучал второй звонок, как Онор сорвала с аппарата трубку.
