Его теплое дыхание шевельнуло локон у виска, и по всему телу Онор пробежала сладкая дрожь. Тем не менее от слов Джейка ей стало не по себе.
– Что Резников? До сих пор жрет свою похлебку? – спросил Мазер.
В кухне наступила тишина. По лицу Мазера невозможно было определить, какой ответ он получил на свой вопрос.
– Хорошо, продолжайте наблюдение. А «морскому льву» передай, чтобы он с катера ни на шаг. Мы будем на связи.
Онор подняла на Джейка удивленные глаза.
– Морской лев?.. Это животное такое?
– Нет, это спецподразделение ВМФ США, – тихо ответил он, а про себя подумал: «Не дай бог с ними встретиться в темном переулке».
Мазер сложил телефон и вновь убрал в карман.
– Ну? – спросила его Эллен.
Тот как-то неловко замялся, бросив быстрый взгляд на Джейка.
– Насчет меня не беспокойся, – сказал Джейк. – Я и так уже сообразил, что всякий раз, когда Пит садится покакать, в соседней кабинке торчит ваш человек. Значит, он сообщил тебе, что в «Пьяный бочонок» только что ввалились два замызганных придурка и передали Питу то, что ему и так уже известно – мой отказ. Дальше. Что касается «льва», то этого щеголя я тоже знаю. Он взял моду гоняться за нашим катером на своем «Бэйлайнере», стоит только нам с Онор выйти в море.
– Ну? Джейк что-нибудь упустил? – спросила Эллен у Мазера.
– Только то, что Резников ответил двум своим грязным ребятам.
– И что он им ответил?
Мазер пожал плечами.
– Наш агент не знает ни слова по-русски, но было видно, что Резников своих друзей, мягко говоря, не нахваливает.
Эллен вновь забарабанила пальцами по своей сумке.
– Ты весь салат доела? – вдруг спросил Джейк у Онор.
– Откуда ты знаешь… – удивилась та.
Он снова наклонился к ней, поцеловал в раскрытые губы и шепнул:
– А как ты думаешь?
– Нет, не весь, – смутилась Онор. – Он в холодильнике.
– Сейчас я схожу в душ, а потом попрошу тебя приготовить мне сандвич с салатом, – сказал он. – Что мне за это для тебя сделать?
– Проводи, пожалуйста, гостей. У меня уже голова кругом идет.
– О'кей, – Джейк выпрямился. – До свидания, Эллен. И прихвати с собой своего приятеля. Когда у меня появится информация, которой будет не стыдно с тобой поделиться, я сразу дам тебе знать.
Эллен перестала барабанить пальцами. Наступила тишина. Она молча и долго смотрела на Джейка и наконец поняла, что больше он ей ничего не скажет.
– Пойдем, – сказала она, оборачиваясь к Мазеру. – Поищем, где остановилась Мэрью.
Едва за ними закрылась входная дверь, как Джейк бросил через плечо Онор:
– Собирай вещи.
– Но я не хочу никуда…
Она осеклась. Джейк уже ушел. Уперев руки в бока, она молча провожала его взглядом. Он быстро шел по тропинке к причалу. А спустя несколько минут вернулся со спортивной сумкой в руках.
Не дожидаясь, пока он взойдет на крыльцо, Онор вернулась на кухню и принялась за приготовление второго сандвича с рыбным салатом. Она здорово разозлилась на Джейка, но он выпроводил Эллен с Мазером, а значит, имел право на сандвич.
Но если он думает, что она начнет собирать вещи, то глубоко заблуждается.
– Что случилось у тебя в хижине? – спросила Онор, когда Джейк показался из спальни, где он переодевался.
– Я же уже рассказывал Эллен.
– Кое о чем ты умолчал.
– Ребята были из сиэтлского филиала «конторы». «Контора» – это…
– …что-то вроде внешнего подразделения русской мафии, – нетерпеливо перебила Онор.
Джейк удивленно повел бровью.
– Откуда ты знаешь?
– Эллен просветила, – ответила Онор. – Но как ты узнал, на кого они работают? Они подарили тебе свои визитки? Или у них на пистолетах было нацарапано?
– Нет, я спросил.
– И они сказали тебе?
– Да.
– Вот так просто?
– Я, конечно, могу рассказать, но не пожалей потам.
Онор заглянула ему в глаза. Они потемнели и отливали тусклым блеском.
– Хорошо, не надо, – сказала она. – Теперь. Значит ли это, что твой добрый друг Пит является представителем мафии?
– Необязательно. – Джейк провел пятерней по волосам. – И потом, это не важно. Мошенники порой становятся политиками, а политики – мошенниками. И те и другие заключают сделки и снимают на улицах шлюх, когда думают, что их никто не видит.
– Какое все-таки светлое у тебя представление о мире, в котором мы живем!
