И те с плохо скрываемой завистью разглядывали заморские подарки, вслух одобряя их. При этом не один упрек был послан в адрес непрактичных мужей, работающих в цехах и в конторах вместо того, чтобы путешествовать по всему миру, как Василий Рогов.
На фоне арабской, вышитой золотыми драконами шали янтарное ожерелье выглядело бледновато. Но и оно вызвало восторг у собравшихся в кухне женщин.
— Ожерелье удивительно идет к вам, Анечка, — констатировала Осипова, супруга врача. — Оно эффектно оттеняет белизну кожи.
Польщенная похвалой, Анна Петровна приосанилась, поправила обвивавшее полную шею ожерелье и заметила:
— Мой Ванечка понимает толк в таких вещах.
Дамский совет подтвердил, что это именно так.
— Вечером забегу к Анфисе Павловне, ей покажу... — сказала Анна Петровна и, гордая собой и супругом, удалилась в комнату.
После ужина Рогова собралась в гости. Стоя перед трюмо, она заключила, что для полного эффекта ожерелье действительно необходимо.
Жена боцмана Годыны, Анфиса Павловна, жила неподалеку. Анна Петровна перешла улицу, свернув за угол. И тут ее остановил представительный мужчина.
— Не скажете ли вы, как пройти на улицу Радио? — учтиво спросил он.
Анна Петровна охотно указала дорогу.
И вдруг ей почудилось, что взгляд незнакомца остановился на ожерелье.
«Видно, и впрямь красивое», — с удовольствием подумала Рогова.
Затем она продолжала свой путь.
Хозяйка встретила желанную гостью как нельзя лучше.
Сидя за чайным столом, подруги говорили о модах, о событиях последних дней, вспоминали мужей.
Уютная квартира семьи Годыны располагала к беседе. Оранжевый абажур освещал накрытый белоснежной скатертью стол, недорогую, но со вкусом подобранную обстановку.
Из репродуктора лилась мягкая задушевная мелодия.
Заболтавшись, женщины не заметили, как пролетело время. Стенные часы пробили одиннадцать.
— Ну и засиделись, — спохватилась Анна Петровна. — Пора и честь знать.
Моложавая, в цветастом халате, жена боцмана стала уговаривать:
— Побудьте еще. Куда торопиться-то? Мужа ведь нет дома.
Но Анна Петровна поднялась:
— Нет, Анфиса Павловна, пойду. Боюсь, дворник ворота закроет. Да и боязно одной поздно возвращаться.
— Что вы, милая. До полночи далеко, а вам рукой подать.
Но Анна Петровна все же простилась. Хозяйка проводила ее до двери.
Улица казалась безлюдной.
Минут через пять Рогова подошла к своему дому.
В парадном не было света. Это удивило женщину.
«Наверное, лампочка перегорела», — подумала она.
Анна Петровна шагнула в темноту. Нащупав рукой перила, начала подниматься по лестнице.
И вдруг сильный удар сбил ее с ног. Перед глазами сверкнул огненный круг.
Падая, Анна Петровна успела крикнуть...
Лейтенант Сизов, оперативный дежурный отделения милиции, отложил в сторону газету и потянулся.
Неожиданно раздался телефонный звонок. Сизов поднял трубку.
Чей-то взволнованный старческий голос кричал:
— Милиция? Вы слышите меня? На Якорной убийство! — Сизов склонился над аппаратом.
— В каком номере?
— В девятом! Якорная девять. Приезжайте! — Голос прервался.
Вскоре милицейская машина остановилась перед домом, где жил Василий Рогов.
Освещая путь электрическими фонариками, следователь Карпов и двое работников уголовного розыска по широкой мраморной лестнице поднялись на второй этаж. Здесь, у двери в квартиру, лежала пожилая женщина в сером костюме. Из виска ее сочилась кровь.
В дверях столпились соседи Анны Петровны. Впереди стояла жена врача Осипова.
— Понимаете, — волнуясь, объясняла она Карпову, — вышла я в коридор белье снимать, слышу — крик... Отворила дверь, и вот...
— Понятно, — кивнул следователь. — Из квартиры никто не выходил?
— Что вы, как можно... Мы ведь знаем, что место происшествия обследовать будут. Я, как увидела, сразу позвонила. У нас телефон есть.
— Очень хорошо, — одобрил Карпов.
Он бегло осмотрел труп и снова обратился к Осиповой:
— Вы не знаете, откуда возвращалась Рогова?
— Как не знать... Еще днем она собиралась к Годыне.
— Кто это?
— Подружка. Их мужья на одном пароходе плавают. Она и живет поблизости.
— Где?
— На Солнечной. В третьем номере.
Карпов приказал одному из агентов:
