С западной стены города сбежал пушкарь, глаза выпученные:
— Казаки!
Неспешно вкруг Смоленска двигались казаки вперемешку с татарскими лучниками. На главном православном соборе города вдруг забили, заиграли все колокола разом. В той несметной и жуткой лаве, что обтекала город, половина конников сняла шапки, стала креститься. Татары вынули луки и послали по пять стрел в город.
* * *
Через неделю в Европе стало известно, что на Митковом поле, у реки Ведрошь, сорок тысяч русских войск за полтора часа лишили короля Александра самого сильного войска, а заодно оставили литвинскую армию и без гетмана Острожского...
Потом победители двинулись на Литву, к пограничным городам. Казачьи полки и крымская конница переправились через Днепр и встали у города Новгород-Волынский. За ними остался вокруг Киева угольно-кровавый след. Польша пискнула и на сейме перестали орать.
А коней крестьянских под ополченцами никто так и не видел! Кони были рослые, сытые. И ополченцы тоже рослые, сытые, при крепких пиках и острых саблях. И сильно злые. «Против такого войска воевать — себе грыжу наживать», — передавали потом по литвинским да польским землям последние слова гетмана Острожского.
Русское дворянское ополчение раньше, бывало, как август месяц, рвалось с поля по домам. А тут — никто! Тяжелораненых увезли, а дворянские полки растеклись повдоль всей границы с Литвинщиной, между делом прихватив себе Чернигов и ещё с десяток городков и стали там обустраиваться на зимние квартиры.
— Русские свиньи! — демократично ораторствовал на сейме пан Заболоцкий. — Забыли, как надо культурно воевать! Зимовать они собрались! Будто татары расселись на нашей земле...
Король Александр стукнул по столу чугунным молотком по железному блюдцу. Сказал мрачно в наступившей тишине:
— Русские полки расселись уже на своей земле. Треть жителей нашей страны да с третью земли перекинулись под руку Ивана Третьего. Давай, пан Заболоцкий, иди, мани их обратно...
Сейм, больше сотни шляхтичей, зло заворчал на королевские слова. Король Александр выругался по-русски:
— Я чуть не из милости просил у вас дозволения дать мне построить маленький домашний храм своей жене Елене...
— Так схизматский же храм! — заорал вдруг депутат из города Львова. — Как можно?
— Ну, а ты тоже иди теперь, выгоняй казаков и татар из своих польских окраин... — Король поднялся со своего места в зале сейма, вышел в свою личную залу, умылся из кувшина и кивнул слуге, чтобы налил в хрустальную чешскую рюмочку сладкой наливки.
Слуга, пока наливал, шепнул королю, что к нему есть важное дело у самого Ушера, жида с прозвищем Левиг. Король Александр аж швырнул в слугу хрустальную рюмку и проорал в голос:
— Зови сюда эту лысую обезьяну!
Ни покою, ни отдыху! И днём, и ночью война! Елена, принцесс московит, в спальню не пускает и обещает наследника не рожать. Русские бабы, они и так могут... А тут ещё принёс чёрт Левита! Кредитор хренов! Начнёт сейчас возврата денег требовать... Молоток бы тот сюда, чугунный, да по башке ему... Денег, денег, денег!
— Ну что тебе надо, старый верблюд? — спросил Александр семенящего к столу лысого жида.
Тот промолчал, сел в огромное кресло и потонул в нём. Молча смотрел на короля маленькими крысиными глазками. Александр проорал прямо в те глазки:
— Денег у меня нет! Война! Не жди денег! Иди себе, а то пока дойдёшь, гетто закроют!
Жидов в Вильно, по опыту Чехии, Моравии и Саксонии, держали в гетто. Выпускали на улицы города только в первую стражу, по восходящему солнцу, а обратно жиды должны были войти через ворота гетто по списку ровно в шесть часов пополудня, ранним вечером. Кто не вошёл, изгонялся из города, без семьи, без имущества. Раньше, говорят, таким невозвращенцам вообще башки на месте рубили...
Левит протёр слезящиеся глаза, снова молча уставился на короля. Александр взял графинчик с настойкой, прямо из горлышка сделал три хороших глотка. Денег в Вильно, в вонючих жидовских бочках больше, чем в Литовщине блох. Прячут деньги — не найдёшь...
— Ми дегжали совэт и тот совэт решиль, что на московского блудня Ивана надо нападать за дэньги. Он должен пяти коголям Ойропы его двадцать тысяч старых г...гггивен. Посылай туда посольство. У Ивана денег нет, вернуть нечем. Значит, пять коголей собегут тебе агмию и на следующий год ты сможешь вегнуть назад все утегяные нынче земли... А если твоя жена, дочь московского Ивана, не пгинесёт наследника, или будет дочь, то мы в момент рождения младенца подложим вместо дочери — сына. У евгеев сыновей много — Левит положил перед королём мятую бумагу — список посольства в Москву.
