— Ну... Европа. Я малость ведаю, как там короли да князи на престолы садятся. Что-то ты тут, Захар Иванкович, путаешь...
— Схария, сказал, ну!
— Схария, Схария ... А званием ты кто будешь?
— Схария буду, и всё. Звание тебе моё знать нельзя!
— Ладно, ладно, не гневайся... Мне твоё звание куда? С собой нести в могилу? Эх-хе-хе.
— Ты про королей говорил.
— Да... И вот интересно мне стало, видя твою беспредельную мудрость, спросить...
— Велю. Спрашивай.
— Ой, благодарю! Милостивец ты мой! Скажи, а вот ведь Европа — это ещё не вся Земля. На Европу могут и арабы налететь, те же турки, когда с силами соберутся. И мы э-э-э... могли бы налететь на Европу. Расколошматить её, ту Европу, земли себе прибрать, а вас — вон! Как испанцы вас шуганули... Эту каверзу как разрешить?
— А она уже решается, Иван... Решается, пока ты сидел на своём троне и думал, что ты есть пуп Земли...
— Не я... это...
— Помолчи! Я говорю! Так вот. Ты сидишь, турки сидят, арабы сидят. Все сидят! Им кажется, что они властвуют. А мы не сидим, мы работаем. В поте лица работаем. И скоро вся земля, все царства-государства и княжества, все они незаметно, тихо, мирно окажутся у нас на верёвочке. И тогда мы будем сидеть, а все остальные народы на этой Земле станут работать. На нас, на богоданный народ! Как это записано в наших святых книгах!
Иван Васильевич под ор Схарии стал немного хихикать. Потом не удержался, захохотал в голос.
— Чего?! — рыкнул Схария.
— То ли ты врёшь мне... то ли сказочку баешь. Ладно, поверю я, что вы... работаете. Об этом даже читал... в ваших книгах... Кирпичи сбиваете без соломы. Соломы вам было лень набрать, так написано, чего уж там. Сами и писали. А кирпич без соломы развалится, как труха от навоза! Так вот эту неправедную воровскую сборку кирпича без соломенного крепежа вы теперь во все стороны и толкаете! Поперёд своей пастушьей веры толкаете во все государства также бессоломенную католическую веру! На свою веру, значит, не надеетесь, а Деву Марию поперёд суете? Это как понять?
Схарию понесло. Тёмный мужик развалился перед ним на стуле, хихикает. А ведь имел под собой огромное богатое государство, хотя завтра и личной головы не поимеет. Схария выдохнул воздух, из него попёрло то, что давно накипело:
— Дуболом ты, прости меня твой Бог! Ведь Дева Мария — она кто по крови? Иудейка! А как по нашему обычаю передаётся наследование? Через мать передаётся! Через женщину! Теперь понял, как тихо-тихо, не токмо что власть государственную, а даже и веру свою можно навалить на всю Землю? Понял, дурак?
Иван Васильевич перестал хихикать. Глаза у него почернели.
— Э-э-э-э... Нет, нельзя...
— Да мы на твоём Великом Новгороде этот ход уже проверили! И на поляцком государстве давно проверили. Мы его и создали, то ляхетское государство, которое тебя нынче бьёт и в хвост и в гриву! Немцы только нам не поддались...
— Ещё испанцы вам не поддались, — встрял Иван Васильевич. — А до того и англы не поддались...
— Вчера не поддались, завтра прибегут! И англов, и немцев, и испанцев мы деньгами теперь завалим до такого высокого долга, что им по гроб своих государств с нами не расквитаться! Так что жаль, Иван Васильевич, что не доживёшь ты до того дня, когда все они скопом почнут завтра долбить Тору!
— Чего долбить? — изумился Иван Васильевич.
— Нашу богодуховную книгу. Так что...
— Слава богу, на русский язык твоя книга ещё не переведена. Да и вряд ли кому интересно читать, как пастухи выпасы делят: «От Иордана до скотского загона Афира симонского». Моей ладони вполне хватит, чтобы все ваши земли на ней поместились...
Схария аж задохнулся. Откуда этот тупой русский знает наизусть содержание племенной книги иудеев?
— Чего сопишь? — спросил Иван Васильевич. — Брюхо заболело? Так курицу тебе принесли вроде без крови?
Схария отмахнулся, задышал, задышал... Нельзя показывать слабости этому смертнику. Нельзя. Ибо за обретение земель Московии Сионский Приорат подписался выделить Схарии и его потомкам сто тысяч золотых испанских дублонов, да ещё навечно всему колену его — пятьсот тысяч десятин черноземной пашни за Киевом
