— Мне не нужно все твое искусство, ловкач. Я хочу купить только один инструмент.
— И ты применишь его для умерщвления человека? — осведомился болотник.
— Будь ты даже мамой моей жены, и то я не давал бы тебе отчета. Как применю — тебя не касается.
— Ты должен принять условие, — сказал болотник. — Когда увезешь инструмент к себе в Шиммери, делай с ним что хочешь. Но в Дарквотере ты не умертвишь никого.
— Моя жизнь и так полна хлопот. Не хватало еще травить болотников!
— Покажи мне деньги.
Они недолго поторговались и сошлись в цене, Герион выложил эфесы на стол. Жало криболы поднялся, чтобы взять их, и лишь теперь Герион отметил: все время разговора болотник сидел на корточках, не ощущая никакого неудобства. Его тело было много гибче обыкновенного человека, и Герион при этой мысли испытал омерзение.
— Держи, — сказал жало криболы и дал южанину маленькую, меньше ладони, подушечку. Она болталась на веревочке, словно талисман. На сером боку подушечки темнели две бурые линии, похожие на шрамы.
— Это инструмент? — удивился Герион. — Как же ею убить?
— Всего лишь мишень, — ответил болотник.
Он отошел к стене и, пошарив рукою среди пучков травы, выдернул крупный стручок. Держа его пальцами за хвостик, тихо заговорил:
— Кустарник корзо стоит на полпути между растениями и животными. Взрослый корзо имеет все признаки растения, но семя его — живое. Оно умерщвляет диких свиней, превращая их плоть в живительную почву, пускает в нее корни и дает начало новому кусту.
Герион вообразил побеги, растущие из дохлой свиной туши, и с трудом подавил тошноту.
— Оставь при себе эти мерзости! Просто дай мне яд!
— Свиньи бегают по чаще с ритмичным звуком, — продолжил болотник. — Зависимо от местности, их копыта хрустят по валежнику или тупают по твердой почве, или чавкают по грязи — но всегда ритмично. Семя знает этот ритм.
Болотник трижды ударил ногою в пол. Звук от мягких мокасин был очень тих, но размерен, как часы: тум — раз, два — тум — раз, два — тум. Стручок в его пальцах раскрылся и из него свесилась на тонком стебельке бусинка — крохотный глаз.
— Шкура свиней очень толста, ее не прокусит даже рысь. Но на шее свиньи имеется уязвимое место. Две складочки тонкой кожи, по цвету как грязная кровь. Семя корзо слишком мало и глупо, чтобы разглядеть всю свинью, но две бурые черты на ее шее…
Что-то продолговатое, как пиявка, выпало из стручка и метнулось к Гериону. Безумно быстро, неподвластно глазу! Точка на полу — исчезла — появилась на два ярда ближе — исчезла — появилась у ног — исчезла. Подушечка в руке южанина качнулась, когда пиявка впилась точно в середину правой бурой черты. С огромным опозданием Герион отшвырнул ее.
— Будь ты проклят, болотник! Какого черта?..
— Тебе следовало убедиться в действенности инструмента. Будь эта полоска на твоей одежде, ты умер бы примерно за минуту. Свинья успевает пробежать полсотни ярдов, тем самым распространяя семена корзо.
Он подобрал талисман, оторвал пиявку и бросил в горшок, подушечку окунул в другой горшок, над ним поднялся желтоватый дым.
— Нейтрализатор яда? — с умным видом спросил Герион.
Болотник странно ухмыльнулся:
— Нейтрализатор этого яда сам по себе смертелен. От семени корзо нет спасения.
Герион поразмыслил.
— Значит, я должен пометить жертву двумя красными полосками…
— Не красными, а грязно-багровыми — как смесь крови с пылью.
— А потом потопать ногами…
Болотник трижды щелкнул пальцами, затем трижды клацнул языком.
— Любой четкий ритмичный звук. Главное — ритм: два такта мимо, третий — удар.
— Семя прокусит одежду?
— Полотняную, не кожаную.
— И не промахнется?
— В том и сила, южанин. Пусть рядом стоят хоть двадцать человек — семя атакует меченого. В миг укуса ты можешь быть за сто шагов от цели — лишь бы семя услышало твой сигнал. Никто и никогда не докажет твою вину. За пределами Дарквотера никто даже не поймет, что случилось.
Герион оскалился плотоядно и гадливо:
— По рукам.
Остальные семена корзо, кроме пробного, хранились в мешочках, набитых войлоком. Болотник вручил Гериону один такой мешочек с тремя стручками внутри.
— Не вынимай их раньше времени. Если будут слышать звуки, могут проснуться от стука копыт или уличных барабанов.
