А собака всё лаяла (звала), то ближе, то дальше. Гнала сохатого, возможно. Охотничий азарт, — что там говорить. И я её звал и свистел, однако, увы, бесполезно. Лай удалялся, удалялся, а затем, и вовсе исчез. Мы с тестем, почувствовали себя так, будто предали друга. После этого, ждали еще два часа, продолжая кричать.
Вообще, в поисках зверя, лайки «ходят» кругами. Сначала маленький, а потом, больше и больше. В данном случае, — по лесу, вокруг Кюё-ля. Подняв же сохатого, Байкал, инстинктивно, «держал» его. Вероятно, сильно переживая: «Ну, где же они? Где?!».
А мы не оправдали надежды собаки. А ведь она, — так старалась!.. Решили, что всё: потеряли Байкала. Такого трудолюбивого, умного пса. Только подружились, сработались, — и на тебе! Разошлись в разные стороны!.. Я, честно сказать, очень огорчился. Чувство вины не отпускало.
— Может, поедем? — спросил тихо тесть. А ничего, и не оставалось делать. Как бы тяжело ни было, а собрались и двинули. Скрепя сердце. И всю дорогу, фактически, молчали. Вещи же, оставили в балагане. В те времена, — никто бы ничего не украл. Разве, ружья только. Поэтому, их взяли с собой.
Вернулись поздно. Дела пришлось отложить. И, вскоре, легли спать.
***
В шесть утра, разбудил, какой-то, шум и лай. Вышел из дому и ахнул. На крыльце. стоял Байкал!.. Шерсть сырая, язык выпал, учащенно дышит. Сразу видно, что бегал долго. А лаял Тима, — прося защиты у хозяев. И, как бы, нервно возмущался. «Кто это такой?! Двор-то мой!.. А он, — королём себя ведёт!..».
У Тимы, кстати, окрас был, как у гиены африканской. Тёмно-серый, с сединой и пятнами. Хвост — почти трубой, но загибался бумерангом. Одно ухо было отморожено, смешно висело. Глаза хитрые, блудливые. И в целом, пёс являл этакое лживое, бесхарактерное существо. Бездельник, вор и трус. Дерьмо собачье, — если говорить уж прямо.
Ну, так вот. Вернувшийся Байкал стоял и ждал на крыльце. А Тимоша бегал внизу, и жалобно тявкал, призывая к справедливости. Как-никак, — восемь лет, был полноправным хозяином! А тут, какой-то, самозванец объявился!.. Тима, даже пытался укусить «наглого чужака». Но тот, лишь вяло огрызался, не видя пред собой соперника. Да это ж, унижение! Попрание суверенных прав!.. Нет!.. Негодяй еще ответит, за такое оскорбление!..
Между тем, я, наконец, пришел в себя. «Откуда ты, Байкал?!» — ошарашено спросил. Сел на корточки и, ликуя, обнял нашего героя. Пёс, устало «улыбнулся», лизнул в нос и, виновато, завилял хвостом. Он тоже радовался, но видно было, что очень притомился. 25 километров пробежать, не спав всю ночь, — это и для лайки трудновато! К тому же, дождик вымыл запах двигателя. Поэтому собака, плохо ориентировалась. Если б не дорога, — Бог знает, сколько бы искала!..
И что удивительно. Поздней, — пёс знал всегда, что именно мой «ГаЗ» спешит домой. По работе ли движка, по запаху ли, однако чуял сразу. Различал среди других машин, следующих по тракту. Я еще в Вилюйск не въехал, а Байкал уже, нетерпеливо, суетится, не находит места. Вот такая псина сверхчуствительная и, необыкновенно, умная.
.Накормив беднягу, посадил его на цепь. Пусть немного отдохнёт, пообвыкнет к должности «охранника». Посадил, не ведая, что этим, только наврежу. А случилось, на другую ночь, опять «ЧП» с собаками.
Обиженный Тимоша задумал каверзу, подлянку. .. Рядом с нами, жил сосед: Никола БАМ. А прозвище-то получил, что на БАМе вкалывал. Женился на якутке, и ребёнка имел. Был у него цепной кобель Буран. Лохматый, здоровущий, злобный. Днём его привязывали, а ночью отпускали. То есть, свободно бегал по двору. А с Тимою, они, давно друг друга знали.
Так вот. Сучок у туалета, снизу раскопал проход. И позвал Бурана на разборки с чужаком. Короче, стали на Байкала, вдвоём нападать. «Завязалась кровавая битва». А Байкал-то на цепи, — не может, толком, развернуться! Рычание, лай, визг; клочья шерсти в разные стороны!.. Буран наскакивал спереди, а Тима, как шакал, — сзади. И всё за лапу, норовил укусить!..
Услышав шум драки, я выбежал во двор. На помощь Байкалу. В это время, он и соседский пёс, встали на дыбы. И, безжалостно, рвали друг друга. Тимоша «пособлял», активно, с тыла. Увидев меня, спасаясь, — сучок первым бросился в дырку. За ним, смотался с поля боя, и друган-«наёмник». Сильно покусанный, помятый Байкал тяжело дышал. Я, как мог, успокоил собаку и отпустил с цепи.
