– Что, в бункере опасно? – тихо спросила Иришка.
– Извини, подписка о неразглашении, – Вадим повыше вздернул голову и выпятил кадык.
– От радиации трусы свинцовые – надел? – спросила соседка совсем уже шепотом и прыснула тонким смешком.
– Иди ты, – расстроился Вадим, увядая; картинная поза его сошла на нет.
– По белкам… – безжалостно хихикала Иришка. – Тебя по желткам опознают!
– Заболтался я, автобус ждет, – Вадим сумел вновь посуроветь. – Бай-бай, пошел служить Отечеству. Жив буду – зайду.
– Вадя! Ты это… – нахмурилась Иришка, перегнувшись через перила вслед убегавшему, – сперва дезактивируйся! Вам молоко за вредность выдают?
– Оно тебе нужней! – заорал Вадим снизу, издалека. – Выпей литр, заешь крапивой!!
С лязгом тройного замка растворилась железная дверь по следу Вадика, и дряхлая седая голова в очках пронзительно заскрипела, брызгая слюной с синюшных губ:
– Не кричите! Здесь пожилые люди спят!
– В семь вечера спят только на кладбище!! – зычно отбрехнувшись, Вадим вылетел из подъезда, грохнув дверью на прощание.
* * *
В автобусе – конечно, в заурядном рейсовом ЛиАЗе – «скотовозе», завывающем и трясущемся всеми сочленениями, – Вадим держался молодцом, на уровне военного курсанта. Садиться не стал, поскольку с дубиной сидеть неудобно. Всех рассматривал свысока и искоса, ожидая, не бросит ли кто вызывающий взгляд. Он был уверен, что все смотрят на него – и точно, кое-кто, кроме кондуктора, обратил на него внимание. Опять девчонки шептались, фыркая и – никаких сомнений! – насмешливо стреляя в его сторону глазами.
На одном из поворотов Вадиму открылась пригородная равнина – над проблеском речной излучины четко чернел сквозной решетчатый пролет железнодорожного моста, а за рекой, над затуманенным полем, играло красными сполохами неясное далекое зарево.
Автобус выгрузил его под путепроводом и, пьяно кренясь, ушел дальше по маршруту. Перед Вадимом простиралась улица с подслеповатыми огнями редких фонарей, скупо освещавших старые трехэтажки с большими мутными окнами. Пешеходов почти не было, машин – и того меньше. Слева в замусоренном скверике, рядом с высохшей чашей фонтана, стоял на тумбе неизвестный цементный мужчина в кителе, коренастый и бравый, покрытый облупившейся бронзовкой. Проверив по табличке, что это 3-я Промышленная ул., Вадим побрел, потерянно поглядывая по сторонам. Наконец навстречу ему попалась толстая женщина, охотно и длинно объяснившая здешнюю географию:
– Бэ-эм-зэ? да вы прямо туда идете. Не ошибетесь, там тупик. У ворот пушка стоит. А вправо – медсанчасть, за ней речка-вонючка и железная дорога. Не сворачивайте, БМЗ слева, по пушке увидите. А там никого нет, кого вам надо? Кого ищете, фамилия какая? я всех знаю, я там нормировщицей…
– Я в охране, сторож, – забормотал Вадим, спеша удалиться от слишком любопытной дамы.
– Да-да! Вы следите! – закричала женщина вдогонку. – Оттуда цветмет тащат, станки разбирают! Ворюги проклятые! Нет хозяев, все разграбят!
– Я… – чтоб слова долетели, Вадим взял слишком высокую ноту и сбился на фальцет; пришлось прокашляться. – Я проконтролирую! надежно!
Постояв немного в безмолвии, толстая дама резко развернулась и, сердито ворча, затопала своим путем.
* * *
Завод начался по левую руку тянувшимся до конца улицы глухим высоченным бетонным забором со спиралями ржавой «колючки» поверху. У заглохшей проходной царило мертвое безлюдье и высились траурно-синие ели, как вдоль могил у Кремлевской стены. Рядом с эмалированной табличкой «ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК», висела здоровенная доска из ноздреватого чугунного литья – «ЗДЕСЬ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ СОЗДАВАЛОСЬ ОРУЖИЕ ДЛЯ ФРОНТА. СЛАВА ТРУЖЕНИКАМ ТЫЛА!» Каменная мозаика на стене проходной изображала мужика в фартуке, дающего меч солдату в каске и плащ-палатке; над ними как бы развевались слова «МИР ОТСТОЯЛИ – МИР СОХРАНИМ». Местное пацанье разрисовало ворота по-своему – корявыми названиями поп-групп, которые пересекал поперек размашистый ярко-красный комментарий – «РЭП ЭТО КАЛ. ГОПЫ – ОТСТОЙ».
Кто-то тут явно поживился – на арочной решетчатой дуге над въездом остался лишь крайний правый алюминиевый щит с выпуклой надписью вроде чеканки – «…имени С.М.Кирова».
