— Ну вот. — Миссис Макбейн стряхнула оцепенение и подошла к столу с подносом в руках, на котором стояли две чашки с горячим какао. Обвела взглядом комнату и нахмурилась, увидев, что в ней по-прежнему царит беспорядок. Сегодня она хотела направить сюда слуг, чтобы навели чистоту, но Эмили была против. Ей хотелось сначала отмыть главный этаж. Ведь она затеяла уборку не ради собственного удобства. Ей хотелось порадовать хозяина замка, поблагодарить таким образом за спасение ее жизни. Кроме того, сюда она приходила лишь поспать. День Эмили проводила внизу, так что тоже оказалась в выигрыше, когда главные помещения заблестели чистотой. Гостевой комнатой можно заняться позже, пусть даже сама она и не увидит результатов.
— Все хорошо, — сказала она экономке, получив в ответ заботливый, хотя и несколько отчаянный взгляд.
— Что ж тут хорошего, упрямая вы девица! Но я сама займусь этим, — сообщила служанка.
Эмили видела, что Киран заинтригован. Однако он не стал спрашивать, о чем они говорят. Просто сидел не шелохнувшись, пока экономка ставила чашки с какао на стол. Экономка явно мешкала, и Эмили поняла, что женщина не знает, что ей следует делать дальше. Правила приличия требовали остаться, но по выражению лица Кирана она видела, что он отошлет ее прочь, вздумай она в самом деле задержаться в комнате. Кроме того, миссис Макбейн целый день трудилась не меньше самой Эмили. Должно быть, падает с ног от усталости.
Эмили ласково погладила руку миссис Макбейн и ободряюще улыбнулась.
— Дверь открыта, и мы знаем, что вы рядом. У нас все будет в порядке.
Она имела в виду, что это у нее все будет в порядке. Миссис Макбейн торжественно кивнула:
— Да. Конечно. Не сомневаюсь, что вы так устали за день, что немедленно заснете опять, как только выпьете свое какао.
Последние слова сопровождались красноречивым взглядом на хозяина замка.
Эмили прикусила губу, чтобы подавить смешок — такое сердитое у него сделалось лицо. Очевидно, он не привык, чтобы служанка разговаривала с ним подобным образом.
— Она всего лишь заботится о приличиях, — примирительно сказала Эмили, когда миссис Макбейн удалилась.
Киран поморщился, но не сказал ни слова. Зато встал и пошел прямо к двери.
Эмили забеспокоилась. Неужели он собирается закрыть дверь после того, как она заверила добрую женщину, что комната останется открытой? Она вскочила со стула и бросилась вслед за ним.
— Но я обещала, что мы оставим дверь открытой, — жалобно сказала она, хватая его за руку.
— Я только хотел убедиться, что она не торчит в холле, — заверил Киран.
— Миссис Макбейн очень устала. Думаю, она уже легла спать, — сообщила Эмили, когда они оба выглянули в холл, чтобы убедиться — там пусто.
Киран ничего не ответил, и Эмили посмотрела на него. Что такое? Он не отрывал взгляда от ее руки, все еще сжимавшей его предплечье.
Эмили густо покраснела и попыталась отнять руку, но Киран сжал ее пальцы.
— Такие теплые…
О чем он? Эмили стало любопытно, и тут она вдруг заметила, что действительно по сравнению с ним она была как пышущая огнем печка. Рука, сжимавшая ее ладонь, казалась холодной. Не то чтобы ей стало неприятно. Как будто легкий прохладный ветерок овевал нагретую солнцем кожу. Несомненный знак того, что человек только что вернулся с холода. Продрог, когда выходил вечером пообедать.
— Вы озябли! — воскликнула она. — Идемте же. Нужно развести огонь, чтобы вас согреть.
Освободив руку, она бросилась к камину, и Киран изумленно посмотрел ей вслед. Вздумай она обернуться, увидела бы, как он изумлен. Потому что в этот миг Киран почувствовал безмерное удивление. Как она добра! Какая забота о его благополучии! Кирану вовсе не было холодно, да и огонь ему был без надобности. Но он был тронут и даже удивлен ее заботой и тревогой о нем.
Один сюрприз за другим! Когда здесь была миссис Макбейн, он отметил, как ласково Эмили касается ее руки, и даже позавидовал. Как легко женщины проявляют симпатию друг к другу! А потом она взяла его за руку, и он понял, что такова уж ее привычка. Он упивался каждым прикосновением, каждой улыбкой, как цветок солнечным светом. Ему казалось, что он расцветает, распуская лепестки один за другим навстречу Эмили, забывая об осторожности. А осторожность не помешает, вдруг спохватился Киран. Прошли десятилетия с тех пор, как он улыбался. И не мог припомнить, чтобы хоть раз рассмеялся после той ночи, когда Карлотта убила его отца, а его самого превратила в чудовище. Просто болтать с ней — уже было счастьем.