— А родители других мальчиков? Он их тоже просил?
Она покачала головой:
— Они даже не пришли сказать ему «спасибо». Никто из родителей других детей, которых мой господин спас за все эти годы, не пришел. А ведь их наберется немало, — заверила она решительным кивком. — Дети, которые плавали там, где не следовало; играли там, где не следовало, ну и так далее. Его светлость всегда их находил и возвращал родителям, в целости и сохранности.
— Понятно, — пробормотала Эмили. Лэрд Макбейн спасал жизнь местным ребятишкам, но его боялись и поносили из-за глупого проклятия, которому сто лет в обед. Такое положение вещей казалось ей несправедливым. Ужасно несправедливым! И, что еще хуже, ее он тоже спас, а она разбранила его за то, что он якобы невнимателен к слугам, да еще назвала скрягой, который не желает нанять слуг в помощь Макбейнам. А теперь выясняется, что у него есть деньги, которые он с радостью заплатил бы, да некому. Никто не хочет у него работать.
Эмили прикусила губу. Ей стало стыдно.
— И я своими нападками вынудила его бежать из столовой, в то время как он, очевидно, планировал поужинать дома — для разнообразия. Теперь он останется голодным, и все из-за моей заносчивости.
— О, об этом не беспокойтесь. Он раздобудет себе еду, — туманно объяснила миссис Макбейн. — Полно вам! Садитесь и поешьте.
На нее внезапно навалилась неописуемая усталость. Эмили села за стол, а потом спросила:
— А где сейчас ваш сын?
— Ох, он погиб несколько лет назад. Совсем еще молодой паренек, да был убит в армии короля. До того как стать солдатом, он работал здесь. — Улыбнувшись, она похлопала Эмили по плечу, стараясь ее успокоить. — Вам следует поесть. Сегодня вы изрядно потрудились, просто безобразие, что вы так много работали, и мне, конечно, приятно, но…
Миссис Макбейн покачала головой и вышла. Она целый день старалась отговорить Эмили от ее затеи. Кажется, она просто поняла, что девушка все равно настоит на своем.
Эмили съела свой ужин в одиночестве, сидя в столовой, которой она почти вернула былое великолепие. Деревянный стол блестел, потому что она отчистила его и отполировала. Во всей столовой не нашлось бы и дюйма поверхности, который не засиял благодаря ее усилиями. Зато ей самой не помешала бы хорошая ванна. Все старания, хоть и увенчались успехом, отняли у Эмили много сил. Ей бы помыться до ужина, но она боялась, что не сможет спуститься в столовую, если пойдет сначала приводить себя в порядок. Поэтому она заставила себя съесть хоть что-нибудь из приготовленного миссис Макбейн. Весь обед ей не осилить; энергии натруженных мышц едва хватало, чтобы раз за разом поднимать вилку.
И она была вдвойне благодарна судьбе за то, что хозяин этого запущенного замка удалился, по своему обыкновению, искать пищу где-то еще. Странно — зачем это делать, если дома такая замечательная кухарка? Впрочем, может, оно и к лучшему, особенно сегодня. Ей было бы неловко ужинать в его обществе после того, как она ему нагрубила. Какое облегчение! Пока что она сумела от него отделаться. Но конечно, это временная передышка. Эмили обязана поблагодарить его за то, что он спас ей жизнь. Кроме того, она обязана извиниться — она зря бранила его. Это было грубо и несправедливо.
Устало вздохнув, Эмили встала из-за стола и направилась к себе. Нужно наскоро вымыться, переодеться и спуститься в библиотеку, чтобы дождаться возвращения Кирана Макея. Она не уснет, пока не принесет извинений.
Киран стоял в ногах постели и смотрел на спящую гостью. Эмили. Во сне она была как ангел. Безмятежное лицо, глубокий покой. Одна рука согнута, полураскрытая ладонь возле щеки, вторая рука вытянута на постели. Он смотрел на нее долгую минуту, а потом оглядел темную комнату, прекрасно видя при свете луны глазами ночного хищника.
Толстый слой пыли и грязи. Очевидно, до этой комнаты ее руки не дошли — странно, почему? Он пожал плечами. Киран вернулся с охоты, надеясь, что к этому времени Эмили еще не отправится спать. Но на главном этаже не было ни ее, ни миссис Макбейн. Тогда он пришел сюда, в комнату, которую они отвели девушке в первую ночь. Он хотел ее разбудить и заставить сказать, откуда она, чтобы можно было отправить ее к родным. Но зрелище крепко спящей гостьи, растянувшейся в ногах постели, в том же самом смятом платье, с пятнами сажи на щеке и носу, заставило его передумать. Очевидно, она присела на минутку передохнуть, но сон сморил ее, утомленную тяжелым трудом.
