1. Выводы комиссии, которая расследовала факты репрессий над коммунистами в газогенераторном цехе азотно-тукового завода.
2. Копия черновой записи выступлений на заседании партийного бюро от 26 апреля 1950 г.
3. Проект принятого решения.
Пояснение общего порядка: все эти документы появились на свет после постановления ЦК, после отчетно-выборного партийного собрания и критических выступлений в газете «Березниковский рабочий» в связи с этим собранием, после того как «Звезда» опубликовала статью собкора «На кого опирается и почему отмалчивается т. Семченко?», после городской партийной конференции.
Пояснения к документу № 1.
Прошу найти выводы комиссии обкома ВКП(б), которая в июне 1948 г. расследовала письмо в ЦК ВКП(б) коммуниста Данилкина. Когда Вы прочтете первоначально первые выводы, а затем вторые, то Вам совсем нетрудно заметить: как же они похожи друг на друга!
Комиссия обкома, руководимого тогда Хмелевским, пытаясь запутать суть дела, сделала все возможное, чтобы очернить коммуниста Данилкина, который восстал против крупных политических безобразий. Страшное состояло в том, что в этой комиссии был областной прокурор.
Комиссия партбюро, руководимого сейчас бывшими секретарями Березниковского ГК ВКП(б) Семченко и Трудовым (явными ставленниками Хмелевского) уже после постановления ЦК, также сделала все возможное, чтобы запутать суть дела и очернить коммуниста Протасова, который первым на заводе, воодушевленный постановлением ЦК, восстал против крупнейших политических безобразий. Страшное на сей раз состоит в том, что выводы этой комиссии подписал Булгаков – начальник спец. объекта.
Какой вывод следует из этого: Хмелевского уже нет, а хмелевщина еще живет себе. Да где живет! На Березниковском азотно-туковом заводе, который имеет первостепеннейшее военно-стратегическое значение, факт весьма тревожный.
Пояснения к документу № 2.
Прошу обратить взимание на формулировку вопроса – она, при нормальном положении вещей, должна быть совсем иной. После этого прошу вдуматься в характер допроса Протасова. После этого вдумайтесь в речи Ковтуна – главного инженера завода и Семченко – директора завода. Они – ярчайшие образчики грубого, наглого зажима критики, неприкрытого противодействия постановлению ЦК ВКП(б). И больше того, речь Семченко наиболее веское подтверждение правильности того, что он не просто подлец, а политически опасный подлец. Не забывайте: он один из самых важных, один из самых опасных для нас выкормышей Хмелевского. Характерна и такая деталь: выступление Трудова не записано совсем.
Важность этого документа в полную меру познается после того, как хорошенько подумаешь над двумя обстоятельствами.
Почему же молчал Семченко и на VI, и на VII пленумах обкома, и на собрании городского партийного актива, и на городской партийной конференции. Не молчит же он на заводских партийных собраниях, на заседаниях партбюро. Не молчит потому, что усилиями Трудова его кощунственные речи в оформленных протоколах выглядят безобидными. На сей раз все же удалось добыть живую запись речи Семченко. Долго этого мне не удавалось сделать.
Почему это Трудов выступил на городской партийной конференции не просто с ошибочной, а с политически вредной, ревизирующей постановление ЦК речью, которую слушал собственными ушами тов. Пономарев.
Вывод: Семченко молчит там, где не положено ему молчать, потому, что боится показать миру самого себя, что за него говорит Трудов. Нечего сказать, скверное срастание подлеца-директора и человека, которого именуют парторгом ЦК ВКП(б) на заводе.
Пояснения к документу № 3.
Его, этот документ, мне удалось получить с огромным трудом – целый час говорил с Трудовым на эту тему, прибегая к самым крайним выражениям. Интересно же знать: а почему это так упорствовал Трудов? Ведь он хорошо знает, что собкору областной газеты партия доверяет большие тайны, ему разрешено пользоваться куда более важными, совершенно секретными документами. Вот в чем тут дело: даже этот половинчатый, политически путаный, без практической части проект решения, кстати, составленный не комиссией, а Трудовым, в официальный протокол был бы внесен так: Зырянов – молодец, а Протасов – подлец. Что же это такое? Бюро решает одно, а Трудов формулирует другое. Признаюсь, мне очень долго не удавалось хотя бы одним фактом подтвердить это. Теперь этот факт налицо, а факт есть, факт – вещь упрямая.
