И тут Эшби вновь увидел это — обожание в прекрасных глазах Изабель. Сердце в его груди болезненно сжалось, и граф с трудом узнал свой собственный хриплый голос.
— Я был рад сделать это, но…
— Ничего не говорите. — Изабель тряхнула головой. — Я пришла не для того, чтобы надоедать вам. Я уважаю ваше решение.
— В самом деле? — Эшби нахмурился под маской. — Тогда зачем вы пришли? — Собственное любопытство просто убивало его, а душу внезапно сковал страх — что, если она перестанет приходить?
Улыбнувшись, Изабель приподняла малышку и, к изумлению Эшби, вручила ее ему.
— Я так много рассказывала о вас Даниэлли, что ей ужасно захотелось познакомиться с лучшим другом своего дяди.
— Дядя! — тоненько произнесла девочка и провела своей пухлой ладошкой по волосам и уху Эшби. Странное дело — нежное прикосновение детской ручки заставило графа вновь ощутить себя полноценным человеком. Удивительно.
Глаза Изабель цвета небесно-голубых ирисов наполнились любовью.
— Ну разве она не прелесть? Вообще-то она не жалует никого, кроме членов семьи. Так что примите мои поздравления, вы приняты в клуб избранных.
— Львиная гордость семейства Обри? — Губы Эшби тронула улыбка. — Так… что вы рассказали ей обо мне?
— Ну, например, я сказала ей, что вы любите щенят. А остальное останется между нами, девочками.
Эшби прижал крошку к себе, чувствуя, как его измученная душа понемногу наполняется теплом.
— Она такая чистая, такая беззащитная. — Лучезарная улыбка на крошечном личике пробудила в Эшби желание защитить это маленькое существо.
— Как же такому совершенному созданию выжить в нашем полном опасностей мире?
— Это и есть ее оружие — она так мала и очаровательна, что вызывает в людях желание защитить ее.
Горло Эшби сжалось, и он взглянул на Изабель. Ее влияние на него осталось прежним. Эшби нежно погладил шелковистые волосики девочки.
— Она прелесть. Сколько ей?
— Год и месяц.
Эшби знал, что не имеет права спрашивать, и все же не удержался от вопроса:
— А кто ее отец?
Изабель сдвинула брови.
— Интересный вопрос, — ответила она, как-то странно взглянув на графа.
При мысли о том, что Изабель принадлежит другому мужчине, который любит ее каждую ночь и видит ее улыбку каждое утро, у Эшби перевернулось все внутри.
— Ведь это ваша дочь, не так ли? Вы замужем?
Изабель с минуту смотрела Эшби в глаза.
— Это дочь Стилгоу. Он женат.
Облегчение оказалось всепоглощающим. Словно освободившись от невидимых оков, Эшби улыбнулся:
— Передайте ему мои поздравления. На ком он женился?
— На Анджеле Ландри, Уилл был на их свадьбе. Разве он вам не рассказывал? Торжество состоялось сразу после отречения Бонапарта от престола. А ведь вас, кажется, тоже приглашали.
— Не помню. — Его действительно приглашали, но Эшби решил не ездить. После того запретного поцелуя он дал себе зарок не приближаться к дому номер семь по Дувр-стрит. Сначала он не посещал дом друга, потому что не был уверен, что сможет держать себя в руках в присутствии Изабель, а потом у него просто не было выбора. Эшби не хотел, чтобы она жалела его. Он хотел видеть ее горящие обожанием глаза. Граф мрачно оглядел Изабель. Все в ней — сила духа, красота, жесты, голос — было преисполнено женственности и неодолимо влекло к себе. Без сомнения, не он один заметил, какой сногсшибательной красавицей она стала, и не он один знал о ста тысячах фунтов приданого, поэтому претенденты на руку и сердце Изабель, должно быть, вились вокруг нее, словно стая голодных волков. Рано или поздно Изабель выйдет замуж за одного из этих молодых людей, но что тогда станет с ним? Проблема состояла в том, что Эшби ничего не мог изменить.
— Кто тот человек, что ушел от вас, когда пришла я? — спросила Изабель. Она достала из кармана завернутые в салфетку печенья и предложила одно Даниэлли.
— Мистер Брукс, мой стряпчий. А почему вы спросили?
— Вы позволили ему увидеть вас без маски.
— Откуда вы знаете?
— Вы заставили меня ждать за дверью. Сомневаюсь, что вы надевали костюм. — Изабель одарила графа еврей ослепительной улыбкой. — В мой прошлый визит такого не случилось.
Рот Эшби открылся помимо его воли, и он заставил себя сжать челюсти. Он не верил своим ушам. Крошка Иззи Обри откровенно заигрывала с ним! Прежний граф Эшби непременно откликнулся бы на призыв, намекнув, что ему ничего не стоит освободиться от одежды, если гостья намерена немного развлечься в его спальне — слава Богу, Иззи была уже достаточно взрослой, — но нынешний ущербный Эшби был склонен говорить правду.
