— Она приехала одна? — повелительно спросил Эшби.
— Полагаю, что да, милорд. Экипаж ждет ее у ворот. — Фиппс достал из кармана атласную черную маску и положил ее перед своим хозяином.
Повисла пауза.
— Приведи ее.
Изабель отскочила назад, не желая быть пойманной за подглядыванием. Она нервно теребила пальцы, сделав вид, что разглядывает сводчатый потолок. Из глубин погреба возник Фиппс.
— Теперь вы можете войти, мисс Обри.
Едва не лишившись чувств от невероятного нервного напряжения, Изабель глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и вышла из-за стойки. Ее взгляд упал на что-то бесформенное, накрытое старой простыней. На полу вокруг в беспорядке валялись столярные инструменты.
— Ничего не трогайте, — раздался приказ.
Изабель заметила длинную спину Эшби, склонившегося над умывальником у дальней стены. Там же стояла старомодная кровать с пологом, накрытая красным стеганым покрывалом. Послышался плеск воды. Эшби сполоснул лицо и провел рукой по густым темным волосам, чтобы пригладить непослушные пряди. Взяв смятую рубашку, он отер лицо, а потом потянулся за черной маской. Надев ее на лицо и завязав тесемки, Эшби повернулся к Изабель, ослепив ее своим полуобнаженным великолепием.
— Лорд Эшби. — Девушка присела в реверансе, с трудом удерживаясь от желания облизать пересохшие губы. Ее влечение к графу вдруг сменилось чем-то гораздо более волнующим и осязаемым, и это рассердило Изабель.
— Зачем вы пришли? — Голос графа заставил Изабель оторвать взгляд от завораживающего зрелища, и она с трудом заставила себя сосредоточиться на цели своего визита.
— Милорд, я… я приехала, чтобы…
— Называйте меня Эшби, — тоном, не терпящим возражений, произнес граф, и его зеленые глаза сверкнули в прорезях на черном атласе. — Я слишком часто слышу обращение «милорд», и меня начинает тошнить при одном звучании этого слова. — Он отбросил в сторону окончательно испорченную рубашку и двинулся навстречу гостье. Гулкий стук его каблуков по выложенному каменными плитами, полу эхом отзывался в сводах погреба. — Помнится, я велел вам держаться подальше от моего дома.
Изабель закусила губу.
— Я приехала, чтобы лично поблагодарить вас за более чем щедрое пожертвование.
— Не стоит благодарности. Но вы могли бы просто написать.
— А вы могли бы прислать и меньшую сумму.
Изабель огляделась, с благоговением взирая на изящные резные изделия, которыми был заполнен погреб. Эшби оказался не просто столяром, а настоящим художником.
— А шкатулка мне понравилась еще больше, — хрипло произнесла она, с трудом узнавая собственный голос. — Вы сами её сделали?
Эшби остановился прямо перед Изабель. Исходящая от него неукротимая мужественность притягивала и в то же время пугала ее. Его сладковатый мускусный аромат мгновенно напомнил Изабель о коротком поцелуе, которым они обменялись на садовой скамейке.
Болезненная дрожь пронизала тело Изабель. Ей отчаянно хотелось вновь поцеловать этого мужчину, дотронуться до него, но она не смела из страха быть отвергнутой.
— Господи, Изабель! Ну почему не оставить все так, как есть? Не будите лихо, пока оно тихо, — глухо пророкотал Эшби, словно прочитав ее мысли. — Из вашей затеи не выйдет ничего хорошего. Поверьте.
Но Изабель ничего не хотела слышать.
— Мне необходимо знать, почему вы передумали.
— Я не передумал. Вы просили меня о помощи, и я прислал нам деньги.
— Но ведь вы были непреклонны в том, что касалось…
— Надпись на вашей карточке сделала свое дело, — нехотя бросил Эшби. — Вы меткий снайпер, Изабель Обри. Видя перед собой цель, вы всегда стреляете без промаха.
— Прошу прощения. Мои намерения…
— Не извиняйтесь передо мной. Никогда. Бог свидетель, это мне нужно за многое перед вами извиниться.
Изабель покраснела до корней волос. Эшби имел в виду отвергнутый им поцелуй. Черт бы его побрал!
— Я пришла, чтобы убедить вас присоединиться к нам. — Теперь только дело. — Да, вы сказали, что больше не появляетесь в парламенте и не вращаетесь в обществе, но я была бы очень признательна за ваше мнение об этом. — Изабель протянула графу папку.
— Что это? — Эшби взял папку из рук Изабель и быстро пролистал ее.
