И это оказалось сложно. Я бы сказал, невероятно. Будто мокрую одежду на два размера меньше натягиваешь.
Артефакты Культа 4/6
Текущая заполненность живой энергией — 1 %
Не знаю, пошел бы на подобное, если бы мне сказали, что этот крохотный маневр будет стоить нам одного процента. Может, действительно нужно было поглотить Единорожку без всяких прелюдий? Вот только, что-то мне подсказывало, что демоны чуть сильнее людей. И сопротивление в таких делах окажется выше. И хрен знает, как все обернется.
Но что сейчас не понравилось, помимо Единорога, на которого и был нацелен данный концерт, на меня смотрели все остальные демоны.
— И ты скрывал это, — пододвинулся вперед Тощий.
Гром-баба сразу нырнула в режим боевой трансформации. Слепой из него и не выходил, но его иглы стали длиннее. А подо мной стал вырисовываться кровавый круг. Я его не увидел, скорее почувствовал. Я чертыхнулся. По изначальному плану Тощий должен был сражаться со Жрецами, а никак не со мной.
— Ты мог сказать раньше, что умеешь говорить на нашем языке, — с некоторой обидой заявил Тощий. — Но в твоих словах есть истина. Говори, куда следовать дальше?
Я, еще не отойдя от мысленного смертоубийства, указал на последний поворот, за которым и располагался артефакт, охраняемый Жрецами. А сам повернулся к Единорожку.
— Теперь я верю тебе, брат, — сказал он. — И готов отдать свою жизненную энергию, когда ты попросишь.
— За этим дело не станет. А что я сказал?
— Что остался последний рывок и вскоре старший сын Несущего Свет встанет на первую ступень в обретении могущества.
— Да? Ну, я имею в виду, вполне мог такое сказать. На меня периодически нападает красноречие.
А сам обратился внутрь себя.
— Видишь, Бумажница, иногда я оказываюсь прав. Толстожопый нам помог.
— Исключения лишь подтверждают правила, — огрызнулась та. — Но да, видимо Толстожопый тоже не заинтересован забираться в эту умирающую тушку.
— Хочешь добиться могущества — будь готов умереть в любую секунду, — хмыкнул я.
Вот только все мое благостное настроение исчезло в то же мгновение, когда мы вышли в огромный зал. Скорее всего, когда-то это было складом готовой продукции. Теперь в середине помещения на знакомом постаменте лежал хрустальный череп. И вокруг него стояли те самые Жрецы, которые даже не дрогнули при нашем появлении. А, может, и зашевелились, только я этого не заметил. Слишком сильное оказалось сияние, исходящее от них.
Страх для Города был вполне естественным чувством. Не испытывали его либо храбрецы, либо глупцы. Причем, обе эти категории, как мне кажется, погибли при первых волнах. Но то, что я почувствовал, глядя на квартет «ангельских» созданий с ослепительной аурой, вряд ли можно было описать словами.
Ужас помноженный на оцепенение. Кошмар представший наяву и полное смятение души. Это если вкратце. Свет, исходящий от Жрецов ослеплял, будто бы даже пытался пробраться в тебя. И, надо сказать, не один я смешался. Вся моя группа остановилась, разинув рты, и глядела на создания, охраняющие артефакты.
Зато оживились демоны. Казалось, всю свою долгую жизнь они шли к этому моменту. В данное время Мятежники напомнили мне средневековых викингов, желающих поскорее попасть в Вальгаллу. С той лишь разницей, что они точно знали — никакой Вальгаллы не существует.
В определенный момент показалось, что слух мне больше не нужен. Он не помогал разобраться в происходящем, скорее наоборот, дезориентировал. Все слилось воедино — грохот падающих небесных тел, звон острого иномирного оружия, яростное многоголосие сражающихся полубогов. Создалось ощущение, что здесь билась целая армия, а не всего семеро, пусть и могущественных, созданий.
Сполохи ослепительного белого света перемежались со вспышками холодного синего пламени. Когтистые лапы взлетали вверх, чтобы ударить по мертвенно бледным, почти что человеческим рукам. Наверное, нужно было оказаться здесь, чтобы осознать, кто именно сражается между собой. Существа, подчиняющиеся одной силе, но вместе с тем непримиримые враги.
Только спустя какое-то время я смог понять, что именно происходит возле пьедестала. И довольно сильно напрягся. Потому что мы медленно и неотвратимо сливали сражение.
