Холодный гнев генерала сверкал ярче иллюминации у входа в здание.
– Нечего строить из себя рыцаря без страха и упрека, мистер Оттобре…
В тесноте машины обращение прозвучало глухо и угрожающе.
– Я прекрасно знаю, кто вы такой. Мы с вами из одного теста слеплены.
Машина мягко притормозила у стеклянных дверей «Парк Сен-Ромен». Фрэнк открыл дверцу и вышел. Придержав дверь и наклонившись так, чтобы сидевший в машине видел его, он сказал:
– Возможно, генерал Паркер. Но не совсем. Поскольку вам, похоже, известно обо мне все, вы наверняка знаете и о смерти моей жены. Да, я прекрасно понимаю, что значит потерять дорогого человека. Я понимаю, что такое жить с призраками. Может, мы с вами из одного теста. Только есть разница между нами: я, потеряв жену, плакал. Наверное, я не солдат.
Фрэнк спокойно закрыл дверцу лимузина и удалился. Старик опустил на мгновение глаза в поисках ответа, а когда поднял взгляд, Фрэнка Оттобре уже не было рядом.
Едва проснувшись, еще не вставая с постели, Фрэнк набрал прямой номер Купера в Вашингтоне, надеясь все же застать его, несмотря на разницу во времени. Тот ответил после второго гудка.
– Купер Дантон.
– Привет, Купер, это Фрэнк.
Если тот и удивился, то не выдал этого.
– Привет, скверная рожа. Как поживаешь?
– Сижу в дерьме.
Купер промолчал. Тон Фрэнка был необычным. Его голос стал как-то по-новому энергичен. Купер подождал.
– Меня подключили к расследованию дела серийного убийцы, здесь, в Монако. Уму непостижимо, что творится.
– Да, я читал кое-что в газетах. Даже по Си-эн-эн передавали. Однако Гомер не говорил мне, что ты как-то связан с ним. Полагаешь, паршивое дело?
– Хуже некуда, Купер. Охотимся за тенями. Этот маньяк словно из воздуха сотворен. Никаких следов. Никаких примет. И вдобавок еще издевается над нами. Мы в дерьме. И у нас уже трое покойников.
– Выходит, кое-что случается и в старой Европе. Не только в Америке.
– Да, судя по всему, у нас тут нет эксклюзива… А как у вас там дела?
– Продолжаем идти по следу Ларкиных. Джей умер, и никто не заметил его отсутствия. Осмонд сидит в тюрьме и не слишком-то разговорчив. Однако у нас есть следы, которые, похоже, куда-то приведут. Наверное, в Юго-Восточную Азию. Новый путь наркоторговцев. Посмотрим, что будет дальше.
– Купер, мне нужна небольшая помощь.
– Все что угодно.
– Мне необходимы сведения о некоем генерале Паркере и капитане Райане Моссе. Из армии Соединенных Штатов.
– Паркер, говоришь? Натан Паркер?
– Да, именно он.
– Гм, тяжелый случай, Фрэнк. Причем тяжелый – это еще слабо сказано. Паркер – живая легенда. Герой Вьетнама, стратегический мозг войны в Заливе и операции в Косово. Вот такие дела. Член Главного штаба сухопутных войск, очень близок к Белому дому. Можешь поверить мне, что когда он что-то говорит, его внимательно слушают все, в том числе и президент. А что у тебя за дела с Паркером?
– Одна из жертв – его дочь. И он примчался сюда с кинжалом в зубах, потому что не доверяет местной полиции. Боюсь, он собирает ополчение, чтобы начать свою личную войну.
– Как, ты сказал, зовут другого?
– Мосс, капитан Райан Мосс.
– Такого не знаю. В любом случае посмотрю, что удастся узнать. Как передать тебе досье?
– У меня есть тут, в Монако, частный адрес электронной почты. Сейчас получишь его – отправлю тебе письмо. В полицейское управление лучше ничего не посылать. Паркером я предпочел бы заняться отдельно. У нас тут и без того хватает сложностей.
– Хорошо. Сейчас же примусь за дело.
– Спасибо, Купер.
– Не за что. Для тебя – все что угодно. Фрэнк…
– Да?
– Я рад за тебя.
Фрэнк прекрасно понимал, что имел в виду его друг. И не захотел лишать его этой иллюзии.
– Знаю, Купер. Пока.
– Ни пуха ни пера, Фрэнк.
Он выключил телефон и бросил трубку на постель. Поднялся и как был, голый, прошел в ванную комнату. Постарался не смотреть на свое отражение в зеркале. В душевой кабине открыл воду и присел на корточки, холодная вода хлынула ему на голову и спину. Он вздрогнул и, когда вода стала теплее, поднялся и намылился. Пока вода уносила пену, постарался разобраться в своих мыслях. Попытался перестать быть самим собой и стать тем, другим, неведомым человеком без лица, который прятался где-то в засаде.
