— Еду! — не колеблясь, сказал он.
Арле положил трубку.
— Надо же, «Калао»! — удивился Эдуар. — Твой приятель шатается по притонам…
— Ах да, не успел тебе рассказать…
Арле как раз договорил до конца, когда вошел Макс. Он сел, выслушал Арле и тщательно протер платком очки.
— Ну и что ты на это скажешь?
Вотье размышлял и не спешил с ответом. Арле нервно ходил по комнате, а Эдуар, расположившись на смятой постели, глядел на влажные следы, которые тот оставлял на зеленом ковре.
— По-моему, — начал Вотье, — твой Салику, воспользовавшись отсутствием вас обоих, просто-напросто стырил деньги или что-нибудь из вещей.
Арле остановился.
— Но ничего не тронуто.
— Ты мог не заметить, даже наверняка не заметил. Потом он придумывает поездку домой для прикрытия бегства, потому что знает: с тобой ему встречаться не резон, ведь кража рано или поздно вскроется.
— А что же он так трясся от страха? — спросил Арле.
— Естественная реакция человека, захваченного на месте преступления. Тем более что ты упомянул о полиции.
— Вот и я говорю, — вмешался Эдуар. — Они так боятся полицейских дубинок.
Арле, однако, не соглашался.
— Нет, тут другое. Вы его не видели, не видели, какой ужас стоял у него в глазах. А как он бежал за мной, как умолял…
Арле снова заходил по комнате. Его промокшие ботинки похлюпывали.
— Салику не любил Роберту, — сказал он.
Макс поднял на него глаза.
— А я и не знал. Но почему ты так думаешь?
— Они сразу не сошлись характерами. Роберта не умела с ним ладить. Если он и остался у нас служить, то только из-за меня….
Два года Салику терпел грубое обращение хозяйки. И вдруг остался с ней наедине. Наедине!
— Может, когда Роберта уезжала, они поссорились. И он ее убил, а потом отделался от трупа…
Арле припомнил страшный случай. В прошлом году в самом центре Абиджана слуга изнасиловал хозяйку, пока ее муж был в отлучке. Потом задушил и убежал в лес. Местная газетенка по приказу сверху быстро умолкла, но страсти среди белого населения еще долго не утихали. «Почему, собственно, не Салику?» — снова подумал Арле. Кто знает, что может прийти в голову полудикарю, который долгое время таит в себе злобу и постыдные желания? Салику убил Роберту, в ожесточении искромсал тело и отделался от него, выбросив в море…
— Это совершенно неправдоподобно, — возразил Макс. — Кстати, твой слуга умеет водить машину?
— Нет.
— Как же тогда он перевез тело? Или приволок на себе? До моря больше десяти километров! И все равно непонятно: если у тебя ничего не украли, откуда у Салику деньги?
— Когда Роберта уезжала, деньги у нее были…
— Допустим. Но кольцо? Пренебречь таким дорогим украшением!
— Его трудно сбыть…
— Да брось, в этой-то стране? — воскликнул Эдуар. — Любой негр в считанные часы сведет тебя с перекупщиком драгоценностей.
— И кроме того, — добавил Макс, — ты забываешь главное: официально установлено наличие морской воды в легких утопленницы.
— Лекарь мог ошибиться.
— Я знаком с Ленуаром, судебно-медицинским экспертом: он человек очень добросовестный.
В комнате воцарилось молчание.
— Есть объяснение, — подал голос Макс. — Салику не украл, а получил от кого-то деньги, много денег…
— За что? — спросил Эдуар.
— Чтобы молчал и исчез с глаз долой, потому что он видел вещи, скажем, компрометирующие…
— Что, если попытаться расспросить его еще раз? — предложил Арле.
— Нет. Если все обстоит именно так, Салику скорее даст разорвать себя на куски, чем раскроет рот Не говоря уже о том, что его сначала надо найти! Этой ночью Салику сделал глупость, но впредь он будет умнее. Поверь, сейчас он уже далеко. — Макс поднялся. — Извините, но я еще не закончил свое дело.
— Ах да, — сказал Арле, — со всей этой историей я даже не успел поинтересоваться, видел ли ты девушку.
— Her, она уже несколько дней как уволилась из «Калао».
Арле вздрогнут.
— Так где же она?
— Вот это я и пытаюсь выяснить. Я подцепил там одного, он, кажется, кое-что знает — симпатичный старый пьяница, некий Жо Барнель. Он как раз изливал душу; когда ты позвонил. Думаю, он все еще там, поэтому убегаю: скоро он так налакается, что не сможет языком пошевелить.
