— Остановитесь! — потребовал Китайгородцев.
— Ты знаешь, что в подобных случаях говорит наша эстрадная примадонна? «Не бзди, прорвёмся!»
— Остановите машину!
— Ну, хорошо, — примирительно сказал Марецкий.
Чтобы продемонстрировать, что ссориться не собирается, он сбросил скорость и встроился в общий поток.
— И ты хочешь, чтобы мы вот так ползли? — спросил с досадой Марецкий.
— Я хочу, чтобы мы добрались до места назначения.
— Хорошо. Принимается. Но за тобой должок. Ты понял?
Китайгородцев не стал перечить.
— То-то же, — удовлетворился его покладистостью Марецкий. — Только не забудь про должок.
Подъехали к ресторану, в котором Китайгородцеву еще не доводилось бывать. Слишком рано: ресторанная жизнь ещё не началась, автомобильная стоянка перед входом пустынна.
— Это здесь, — сказал Марецкий. — Ты обедал?
— Нет.
— Значит, пообедаем. У них тут классные стейки, каждый весом в полкило. Ты не вегетарианец, случайно?
— Нет.
— Это хорошо. А то у нас почти все на каких-то дурацких диетах да на таблетках. Ларик вон даже пилюли специальные рекламирует.
— Какой Ларик? — не понял Китайгородцев.
— Лариса Долина. Хотя ей, кажется, пошло на пользу. И постройнела… И муж у неё теперь новый… И вообще…
За дверями ресторана обнаружился дюжий охранник. Едва завидев Марецкого, он сделал шаг вперед. Лицо при этом было хмурое — первейший признак близких неприятностей, у Китайгородцева на подобные вещи был профессиональный нюх. И дальше он всё делал как положено: прикрыл Марецкого собой, встав на пути охранника непреодолимой преградой. Ситуация ещё не прояснилась, но клиента он уже прикрывал. Охранник распознал в Китайгородцеве достойного противника и остановился на полпути, но тут из-за спины Китайгородцева раздался капризный и кровожадный голос Марецкого:
— Толик! Застрели его! Достань свой «маузер» и продырявь ему башку! Нет, я сам! Дай я его грохну!
Он внезапно полез Китайгородцеву под пиджак, полы которого распахнулись, обнажая кобуру и матовую оружейную сталь. Китайгородцев отстранил своего беспокойного подопечного, но охранник уже успел «сфотографировать» оружие и напрягся.
— Ладно, я тобой ещё разберусь! — пообещал Марецкий.
Развернулся и с видом победителя прошёл в ресторанный зал.
Здесь было пустынно и тихо, посетителей в столь ранний для ресторанной жизни час явно не ждали. С таким же успехом, наверное, можно было прийти в час ночи в какую-нибудь сберкассу, чтобы заплатить за квартиру и коммунальные услуги. Но Марецкого безжизненный вид ресторана не обескуражил, он сел за один из столиков, произведя при этом немалый шум, и на тот шум из дверей кухни тотчас выскочил какой-то человек. Увидев Марецкого, человек изменился в лице и выкрикнул, срываясь на фальцет:
— Не обслуживаем!
— Водки, милейший! — потребовал Марецкий, будто не слыша.
А человек уже мчался через весь зал к столу, за которым сидели Марецкий и Китайгородцев. Добежал, опёрся на стол руками, впился в Марецкого взглядом, словно гипнотизируя, и сказал:
— Не работаем! Закрыто! Технологический перерыв! Санитарный час! Ушла на базу! Еду в парк! Всё что хотите, но мы сегодня не обслуживаем!
Похоже, что у Марецкого здесь была не самая лучшая репутация.
Марецкий нисколько не расстроился. Достал из кармана своего роскошного пиджака трубку мобильного телефона, с невозмутимым видом, не обращая ни малейшего внимания на своего оппонента, набрал номер, сказал в трубку томным голосом человека, не понаслышке знающего, что такое жизнь «творческой личности»:
— Алло! Здравствуйте, Машенька! Это Марецкий. Машенька, вам несказанно повезло. У меня вдруг, совершенно неожиданно, открылось окно, так что интервью я вам всё-таки дам. У нас с вами есть два часа, и если вы подъедете прямо сейчас… Я в ресторане «Кахетия». Знаете, где это? Ничего удивительного. Дыра дырой. Я и сам узнал про эту забегаловку совсем недавно. Но если уж я тут случайно оказался, так давайте тут и встретимся. Это на проспекте Мира…
Китайгородцев видел багровое лицо ресторанного человека и понимал, что ни с кем тут Марецкий не встретится, ему просто не позволят здесь находиться, но сам Марецкий, наверное, думал иначе. Он с прежним невозмутимым видом продиктовал собеседнице координаты своего местонахождения, спрятал телефонную трубку в карман и только после этого сказал, обращаясь к человеку с багровым лицом:
