Шарлотта с удовольствием провела бы этот день дома, вместо того чтобы помогать Грею разбить в прах мечты и надежды бывшей невесты. Но она должна была пройти через это.
Грей был почти уверен, что этот эксперимент окончится провалом — слишком много неизвестных в уравнении. Притворный роман с Шарлоттой, его родители, бывшая невеста и целая толпа друзей семьи — это адская смесь.
Подъехав к поместью Шарлотты, он увидел ее поливающей цветы. Заметив его, она широко улыбнулась и помахала ему. Грей тихо застонал, предчувствуя бесконечно долгий день. Желание уже вспыхнуло в его теле, а он ведь еще даже не поздоровался.
Он, конечно, просил, чтобы Шарлотта сыграла свободолюбивую, богемную женщину, но она интерпретировала это по-своему, представ перед ним в образе прекрасной богини, увешанной золотыми украшениями, позвякивающими при каждом движении, с водопадом блестящих каштановых волос, достигающих талии, в ярком сарафане, золотистых сандалиях на головокружительно высоком каблуке и очках, которые в прошлом, вероятно, принадлежали Элтону Джону.
С ума сойти.
Шарлотта положила шланг, взяла со скамейки у крыльца украшенную бисером сумочку и подошла к машине. Одарив его обворожительной улыбкой, она остановилась у пассажирской двери, даже не пытаясь открыть ее.
Недовольно скрипнув зубами, Грей вышел из машины и открыл для нее дверь.
— А я-то надеялся, что ты феминистка, — вздохнул он, возвращаясь за руль.
— Почему я должна ею быть? — искренне удивилась Шарлотта. — Что в этом хорошего? Хотя у меня все же есть с ними что-то общее. Например, сейчас на мне нет бюстгальтера, я подумала, с этим сарафаном он не нужен.
О, он это уже заметил!
— Ясно, — хрипло откликнулся Грей, безуспешно пытаясь обуздать свое воображение.
— А еще, думаю, из меня получилась бы замечательная суфражистка. Есть много аспектов равенства мужчин и женщин, которые я поддерживаю.
— Великолепно, — хмыкнул он. — Выборочный феминизм. Не могу дождаться, когда же испытаю его на себе.
— Думаю, ты уже испытал его. Как долго ты был помолвлен?
— Около года. И Сара сама открывала себе двери.
— Как будто ты предоставил ей выбор, — неодобрительно фыркнула Шарлотта. — Вы жили вместе?
— Нет, я почти все время работал над своим исследованием в Папуа-Новой Гвинее. В свое оправдание хочу сказать, что я подписался на этот трехгодичный проект еще до помолвки, и Сара знала об этом.
— Наверное, она решила дождаться твоего возвращения. Но потом узнала тебя получше и поняла, что все не так просто.
— Да, наверное, так все и произошло, — помолчав, кивнул Грей. — Сара — умная женщина, я хочу, чтобы она была счастлива. Но для этого она должна понять — я не создан для нее и не смогу воплотить в жизнь ее мечты о семейном счастье.
— Знаешь, когда ты говоришь о Саре, ты не упоминаешь слово «страсть». Неужели ты не испытывал страсти? Или желания всегда просыпаться рядом с ней? Хотя бы в начале ваших отношений?
Грей молчал.
— Что ж, тогда вам действительно лучше расстаться.
Грей кивнул, не отрывая взгляда от дороги.
— А как мы познакомились?
— Ну, сначала ты рассказала своим коллегам, что меня съели каннибалы…
— Хочешь, чтобы я рассказала твоим родителям именно эту версию?
— Тогда три месяца назад в Берлине, на научной конференции. Ради тебя я задержался на несколько дней, потому что не готов был расстаться.
— Гораздо лучше. Но ты не можешь предложить девушке постоянства и брака, а значит, меня привлекло в тебе что-то другое. Пусть это будет невероятный секс, страсть, от которой теряешь голову и хочешь, чтобы это продолжалось вечно. Как тебе?
— Никаких возражений, — хрипло откликнулся Грей.
— Замечательно, — промурлыкала Шарлотта, лукаво глядя на него поверх огромных солнечных очков. — Надеюсь, ты сможешь хорошо сыграть свою роль.
Он кожей почувствовал, как ее взгляд скользит по его телу.
— Прекрати, — пробормотал он, стараясь не смотреть на нее.
— Не мешай, — рассмеялась Шарлотта. — Мне ведь нужно войти в роль.
Стараясь прогнать из памяти ее вкрадчивый, сексуальный голос, Грейсон включил радио.
— Лучше расскажи мне о своей работе. — Нет, он больше не мог слышать ее голос, от которого бедра пылали огнем, а по коже бежали мурашки. — Нет, я передумал, лучше просто молчи. Можешь даже вздремнуть. Притворись, что не выспалась.
