– Как ты боялась… Я получил такое удовольствие, выдав себя за начальника лаборатории и объявив тебе, что на месте преступления нашли ДНК Менара. А с ней и твои волосы, которые я там разбросал! Остальное было легко. Может быть, ты помнишь о моем инстинкте, о моей быстроте, о моей способности к перевоплощению…
Клара закусила губу. Риве насмехался, важно разглядывая место, где они оба находились.
– Нравится? Когда я починил наш дом, то навел справки об окрестных участках. Я всегда мог получить что хотел, выбрать свой путь. Это привилегия вожака стаи.
Ликантропия… Кларе так и не удалось решить, является ли это безумие чем-то, не поддающимся контролю, или это всего лишь инсценировка, театр одного актера – такого же порочного, как и разрушительного.
– Я приспосабливаюсь ко всем землям. Мне было нетрудно проникнуть к вам, чтобы смотреть на вас ночью или запутать ваши камеры слежения. Мне пришлось пожертвовать собакой, причем практически у тебя на глазах…
Значит, это был он, все время.
Клара даже задохнулась от возмущения.
Теперь она различала на обоях странные болезненные рисунки. Мириады лиц гримасничали и, казалось, насмехались над ней.
– Помнишь? Ведь это я научил тебя рисовать.
Это была одна из его редких милостей. Вот почему, ненавидя близость, которая была ее результатом, Клара всеми силами боролась с ней, чтобы затолкать эту пустяковую и бессмысленную способность в самый дальний уголок своего сознания.
Некоторые пациенты, запертые в психиатрических клиниках, создали масштабные произведения искусства. Но не Ликаон. Его картины вызывали сильнейшее отвращение, они были возмутительны. Впрочем, несмотря ни на что, в этих занятиях Клара черпала силы, чтобы не сойти с ума.
Во всяком случае, не слишком быстро.
– Знаешь, мне тебя не хватало, – продолжал Ликаон. – Я даже попробовал заменить тебя другой. Но ничего не получилось. Ее страх не возбуждал меня. Пришлось от нее избавиться.
Господи, что он сделал?
Рукой с травмированным пальцем Волк обвел стены вокруг них.
– Она так и не поняла правил лабиринта…
Наклонившись над Кларой, он прошептал:
– Но ты-то их знаешь, верно? Я сейчас начну считать, а ты спрячешься…
Страх, что же это такое? «Химическая реакция», как однажды объяснил ей Франсуа. Возбуждение нейромедиаторов в гипоталамусе и надпочечных железах, вызванное ожиданием опасности или боли.
Он научил ее контролировать этот процесс. Мысленно переноситься в любой момент дня. Прятаться в самой комфортабельной части своего тела.
Страх больше не имеет власти над ней. Клара медленно поднялась.
– В твоем плане есть только одна проблема.
Обескураженный ее уверенным тоном, Риве напрягся.
– Благодаря Франсуа я изменилась, – сказала Клара. – Я больше не подросток, находящийся в неведении, больше не ребенок. Я больше тебя не боюсь! Я больше никогда не буду тебя бояться!
Риве выслушал все это с обеспокоенным видом, а затем его голос сделался жестким:
– Чего же ты ждешь? Быстро! Беги прятаться!
– Нет, с этим покончено. Я больше не играю.
Совершенно потрясенный, Ликаон пристально посмотрел на пленницу. Взгляд его был полон гнева.
– Я тебя больше не боюсь, – повторила Клара.
– Я запрещаю тебе это говорить…
Риве с яростью ударил пленницу по лицу. Ее голова стукнулась о каменную стенку, укрытую расписной тканью. При падении Клара рассекла себе бровь. Молодая женщина пошатнулась, но смогла удержаться на ногах. Несмотря на кровь, мешающую смотреть, она бросила на похитителя вызывающий взгляд.
Сгорбившись и выставив вперед лоб, Риве издал что-то вроде ворчания.
Как животное.
– Да я тебя сейчас…
– Что ты мне сделаешь? – прорычала Клара в ответ. – Ты бессилен… Именно поэтому ты ко мне так и не притронулся, верно? Ты волк? Да тебя и человеком не назовешь. И после этого ты еще хочешь, чтобы я тебя боялась?
В глазах Риве загорелся бешеный гнев. Он сделал прыжок к Кларе:
– Я тебя сейчас убью!
Но молодая женщина ловко отскочила, заставив его пошатнуться. А затем принялась убегать от похитителя, невзирая на боль во всем теле и кровь, заливающую лицо. Она пробежала до конца коридор, завешенный тканью, и свернула в другой – темный, тесный, с низким потолком. Участки голого камня чередовались с деревянными перегородками и зеркалами. Через несколько метров перед Кларой оказалась развилка. Не рассуждая, она выбрала правый коридор.
