Совершенно потрясенная, Клара уставилась на своего собеседника.
– Брюнель… неужели она считает, что это я убила того человека в Сент-Элали?
Франсуа кивнул.
– Убийство совершено тем же способом и притом в двух шагах отсюда. Дата тоже совпадает. К тому же мужчина с той же фамилией и того же возраста мог напомнить тебе отца…
– Но я же оставалась дома весь вечер! – возмутилась Клара.
– Так я сказал Брюнель, чтобы она оставила нас в покое… Но когда около восьми вечера я заскочил в лабораторию, тебя там еще не было.
– Я пошла в музей, – принялась защищаться девушка. – Я тебе об этом уже говорила.
Франсуа ничего не ответил, и Клара начала настаивать:
– Но я ведь уже находилась дома, когда ты вернулся из лаборатории!
– Было двадцать три часа. Твои вещи были разбросаны в гостиной. Тебя нигде не было. Я всюду искал тебя и нашел на берегу пруда в полной прострации. Ты как будто увидела привидение. Стояла у самой воды, совершенно продрогшая…
Что же произошло в тот вечер?
Что с ней тогда случилось?
– Ты была не в состоянии сказать мне, что делала после того, как ушла из университета. Куда пошла…
С тяжелым сердцем Клара продолжала смотреть на любимого.
– Значит, и ты тоже, – решительно произнесла она, – считаешь, что я виновна?
– Нет, что ты, конечно же нет! – выкрикнул Франсуа. – Я не подозревал тебя ни одного мгновения! Просто даты преступлений совпали, и все тут!
Сделав небольшую паузу, он добавил:
– Ты невиновна, Клара. И я тебя люблю…
Девушка отвела от него взгляд. Неужели возможно, чтобы она в тот вечер отправилась не в музей Сент-Элали, а к тому незнакомцу? А потом ее мозг, уже привычный к такому, стер это преступление из ее памяти.
Любовь Франсуа лишь делала для нее его суждения более смутными и неясными. «Но где же все-таки правда?» – спрашивала Клара сама себя. Не скрывает ли Франсуа свое истинное лицо, защищая ее? Заламывая руки, девушка смотрела в окно, на неподвижный пруд, еле заметный в сумерках.
А что, если она и в самом деле черный лебедь из сказки Андерсена, околдованная дева, которую нужно очистить, утопив в бассейне?
– Что я сделала, Франсуа? – простонала Клара. – А ты, что ты сделал из преступлений, которые я совершила?
Слезы навернулись ей на глаза. Растроганный Франсуа попытался обнять Клару, но та резко его оттолкнула:
– Я схожу с ума! Я больше не знаю, ни чему верить, ни на что я способна!
Девушка вздрогнула, чувствуя, что еще немного, и она впадет в истерику. Как будто в ее мыслях на полной скорости несся никем не управляемый поезд, снося все на своем пути.
– Тебе холодно, – сказал Франсуа. – Я сейчас зажгу огонь.
Клара вцепилась в свою ночную сорочку, руки ее нервно вздрагивали.
– Любовь моя, ты не отдаешь себе отчета в том, что происходит. Два компьютера сломались прямо у меня в руках, дверь сама собой закрылась. Как будто сам дом меня осуждает!
Казалось, Франсуа и сам близок к истерике. Он быстро направился к лежащему на столе ноутбуку и нажал кнопку. Монитор засветился, раздалось тихое урчание.
– Ну вот, этот работает, – заметил он.
Повернувшись к подруге, доктор тотчас же неподвижно застыл на месте.
– Это ты принесла сюда вот это?
Голос Франсуа прозвучал резко и отрывисто. Клара повернула голову, проследила направление его взгляда. И тут же ощутила, что сердце остановилось. Она задыхалась.
На каминной полке лежала черно-серая маска, изображавшая голову волка.
32
В полной растерянности Клара смотрела на маску. Казалось, в отверстиях для глаз она различает пронизывающий взгляд Зверя. Но его черты растворялись в небытии, как всякий раз, когда она пыталась воспроизвести их в своей памяти.
– Нет-нет, – забормотала девушка. – Я не знаю, откуда здесь это взялось. Клянусь тебе!
– Ты сама ее сделала, – пояснил Франсуа. – Мы пользовались ею во время сеансов терапии. Я тогда оставил ее в той комнате внизу. Ты ее оттуда принесла?
– Нет!
Забыв о своей вывихнутой лодыжке, Клара прыжком вскочила на ноги и схватила Франсуа за руку. Мужчина бросил на нее встревоженный взгляд и сам подпрыгнул, ощутив ее прикосновение. Опасность наэлектризовала молодую женщину, наполнила ее сумасшедшей энергией.
