– Другое? Что? Никто не пропадал без вести. Вы что, издеваетесь? Да никакой судья не даст на это разрешение.
– Вы не понимаете! – вспылила Марианна. – Это начинается снова! Опять то же самое!
Жирар вздохнул:
– То же самое? В первый раз вам ничего не удалось доказать. Вам приказали закрыть это дело. Или вы об этом забыли, капитан Брюнель?
– Доказательств было достаточно, чтобы предъявить Кларе Ройер обвинение! – не смущаясь, возразила Марианна. – Судье не стоило останавливать это расследование.
– Но тем не менее начальство он, а не мы… И потом: девушка-подросток, которая убила своего родного отца и девять лет спустя прикончила незнакомого ей человека, – вы считаете такое правдоподобным?
– Девушка крайне неуравновешенная, в ссоре со своим отцом, которому угрожала смертью, – уточнила Марианна. – Молодая женщина, которая лжет, как дышит, находящаяся под покровительством влюбленного в нее невролога… ее вообще не следовало выпускать из психиатрической клиники, где она содержалась.
– Напоминаю вам, что не удалось установить никакой связи между Ройером и этой девушкой, за исключением того, что они однофамильцы, и никакого мотива, кроме кучи никуда не годных теорий.
– Клара столкнулась с Жан-Марком несколько дней назад!
Жирар удивленно поднял брови:
– Откуда вы это взяли?
Марианна колебалась. То, что ей сказала Инесс, следовало сначала проверить. Впрочем, не так трудно установить, бывал ли Ройер раньше в университетском гимнастическом зале.
– Мне удалось это выяснить, – сухо заявила она. – Если вы предпочитаете сидеть сложа руки и ждать, когда появится новая жертва, уведомите меня электронным письмом! А я пошлю его копию судье…
Жирар пристально посмотрел на собеседницу.
– Мне кажется, вы вкладываете слишком много страсти в это дело, капитан Брюнель.
Это замечание тут же лишило Марианну дара речи. Судя по сарказму в голосе, комиссар намекал на что-то определенное. На что-то очень личное, связанное с сильными переживаниями и глубоко закопанное.
Не ожидая реакции капитана, Жирар уточнил сказанное. Это было именно то, чего она опасалась.
– Позвольте мне думать, что у вас есть объяснение, которым вы со мной не поделились. Франсуа Менар хорошо сделал, что вышел на связь.
– Что он вам рассказал?
Жирар нашел некоторое удовольствие в том, чтобы швырнуть свое открытие коллеге в лицо:
– Он утверждает, что вы состояли в связи с Иваном Ройером, отцом Клары.
Марианна сделала над собой нечеловеческое усилие, чтобы казаться спокойной.
– Это неправда. Одна из множества выдумок этой девицы.
– Не важно.
Брюнель начала было протестовать, но комиссар дал понять, что не желает углубляться в этот вопрос. Несмотря на свои манеры мачо, он явно не желал говорить с женщиной на такие темы и тем более делать ей выговор.
– Судья ни за что не должен был доверять вам это дело. А теперь уходите отсюда, Брюнель. Так как у вас нет никакой конкретной зацепки, я не желаю вас больше слушать.
Жирар снова склонился над досье с текущими делами. Марианна хлопнула рукой по крышке бюро:
– Ну хотя бы установите за ними слежку! Если нет, я займусь этим сама!
– Уходите, или я вас вышлю назад manu militari[19].
Затем комиссар снова вернулся к документам.
Полное поражение. Вызывающе глянув на хозяина кабинета в последний раз, Марианна вышла, хлопнув дверью.
29
Как легко с презрением относиться к статьям из «желтой» прессы или даже втайне наслаждаться ими – когда в них говорится о людях, о которых вы никогда не слышали.
А вот читать подобные описания своей персоны – совсем другое дело. Закончив просматривать «Новый детектив», Клара почувствовала, что слезы наворачиваются на глаза и мысли окончательно перепутываются.
Неужели она совершила убийство… не сохранив об этом ни малейшего воспоминания? Это казалось настолько невероятным. Но ведь Клара всегда чувствовала сильнейшее отвращение и возмущение по отношению к любым формам насилия. Тем не менее эта собака…
И эта боль, которую Клара ощущает каждой клеточкой своего тела, когда думает о Ликаоне…
Она должна поговорить с Франсуа. Вынув мобильник из кармана, Клара включила его и собиралась набрать номер, как вдруг телефон начал звонить. «Инесс», – прочитала девушка на экране.
