Если бы они потеряли не так много времени…
Если бы только они нашли смелость принять меры чуть раньше…
Стараясь вырваться из водоворота воспоминаний, Марианна вышла из комнаты и направилась в находящуюся рядом ванную. Немного пошатнувшись, она схватилась за край раковины.
– У вас все в порядке? – обеспокоенно спросил Жирар, все это время следующий за Брюнель.
Марианна пришла в себя и сделала вид, что не слышала этого вопроса. С озабоченным видом она сунула два пальца в сливное отверстие.
– Здесь нашли какие-нибудь отпечатки?.. Волосы?
Комиссар одобрительно кивнул:
– Все в лаборатории. У нас имелось достаточно времени, чтобы исключить отпечатки отца и дочери. Учитывая, сколько здесь было крови, убийце, очевидно, пришлось вымыться, прежде чем выйти из дома.
Полицейские снова спустились в гостиную. Там Марианна наконец нашла в себе силы опуститься на колени и разглядеть следы крови, которые она видела на фотографиях в комиссариате.
– Смотрите.
Брюнель показала комиссару на след совсем рядом с меловым контуром: там было обведено место, где находились голова и руки жертвы убийства.
– Что?
– Перед тем как умереть, он оставил след в виде спирали. Возможно, рукавом.
Во взгляде Жирара капитан заметила сомнение. Для него все это не казалось столь очевидным. Разумеется, этот след означал круговое движение по направлению из центральной точки наружу. С точки зрения комиссара, это могло быть скорее следом предсмертных конвульсий, чем осознанным действием.
– Предположим, – терпеливо произнес он. – В таком случае что Ройер, по-вашему, хотел этим сказать?
– Он хотел помочь нам опознать преступника. Например, если тот носил украшение такой формы…
– Украшение?
Марианна покачала головой:
– У Клары Ройер в тот день, когда ее на-шли, была подвеска в виде спирали, подарок отца. Кельтский символ, напоминавший о ее матери, уроженке Бретани. Уверена, что она ее носит до сих пор…
Жирар вздохнул, в свою очередь недоверчиво помотав головой.
– Дата, имя, следы крови, – снова заговорила Марианна. – То же самое количество ударов ножом – семь. Цифра, которую часто связывают с ликантропами.
– С кем?
– С волками-оборотнями или – шутки в сторону – с людьми, воображающими, будто они превращаются в волков. Как тот тип, которого Клара Ройер обвиняла в том, что он ее похитил.
– Действительно, такого происходит достаточно много. И даже больше, чем надо.
Марианна неприязненно взглянула на комиссара. Что же нужно сделать, чтобы он наконец начал принимать ее всерьез?
– Хорошо, – недовольно произнесла она. – Что вы знаете? Об этом мы снова поговорим, когда я буду допрашивать подозреваемых.
20
Едва припарковавшись возле университета Бордо-III, Брюнель ощутила дурное предчувствие. Обследование места преступления вызвало в памяти картины столь же неприятные, как и грязь, которая так часто окутывала ее мысли. Странным образом на ум снова пришел букет желтых болотных ирисов на столе в гостиной. Кто же написал, что некоторые цветы похожи на мечты, а другие вызывают в памяти кошмары?
Марианна заранее изучила план факультета и могла ориентироваться в коридорах успокаивающей пастельной расцветки, более подходящих для дома престарелых, чем для места, где бурлит энергия юности. Несколько минут спустя открылась дверь одной из аудиторий, и целая толпа молодежи выплеснулась наружу и закрутилась вокруг нее, подобно водовороту.
Брюнель вошла в аудиторию и сделала еще несколько шагов. Даже спустя столько лет она смогла бы узнать эту молодую женщину. Но ее здесь не было. В коридоре Марианна заметила высокого нескладного парня и подошла к нему:
– Вы не знаете, где Клара Лангуа?
– Ее сегодня здесь нет.
Заметив, что Марианна раздосадована этим известием, молодой человек добавил:
– Возможно, Инесс Миранда что-то сможет вам сказать. Это ее лучшая подруга.
Парень показал на хорошенькую латиноамериканку с коротко остриженными волосами и в обуви на высоких шпильках. Склонившись над мобильником, она набирала номер.
Марианна направилась к Инесс, которая только что обогнала ее в коридоре, и положила ей руку на плечо:
– Инесс?
Прервав вызов, девушка обернулась. Ее брови были удивленно подняты.
