[65] подходящим именем, и он сказал, что это очень хорошая кличка. А потом мы вчетвером поехали к реке.
Это был лучший день в моей жизни.
Так или иначе, теперь их тут нет. У них медовый месяц. Мама и мисс Джорджия пошли покупать новые ночные рубашки. Мама сказала мне, что Ковбою это понравится. Не знаю, почему. Я видела их, и они почти ничего не прикрывают. Ее попа все равно вылезает снизу. Это все равно что вообще ничего не носить, но, как бы то ни было, они уехали пожить в хижину в горах Колорадо. Их нет уже неделю. Дампс заботится обо мне и Броди.
Бог, я понимаю, что иногда пристаю к тебе с мелочами, которые не стоят и горстки бобов в твоей Книге Бытия, но я вроде бы кое-чему научилась. Иногда это кажется мне весьма важным. Вроде того, чему учатся взрослые люди. Может быть, это делает их взрослыми. Иногда бывает так трудно увидеть, что может быть и на что мы надеемся, потому что становится так больно, что нельзя ничего увидеть. Но иногда, если мы надеемся достаточно долго и упорно, все становится таким, как мы хотели. Не всегда, но иногда. Наверное, надежда – это что-то особенное. То, что определяет разницу между плохим и хорошим. То, что плохое не может убить. Иногда мне кажется, что мама думала об этом, когда назвала меня Хоуп.
Я не хочу забегать вперед, но у меня есть еще одна мысль об этом. Хотя я думаю, что нам нужна надежда, но полагаю, она необходима и тебе. Ты же хочешь знать, что мы продолжаем делать то, что делаем. Что мы стараемся ради тебя. Потому что к кому еще мы можем обратиться? Кто еще будет слушать нас? Кого еще мы должны слушать? Но, мне кажется, что чем старше люди становятся, тем реже они делают это. Как будто они откусили от гнилого яблока и теперь больше вообще не хотят есть яблоки. Что глупо, если подумать об этом. Может быть, они и хотят, но, думаю, они просто боятся. Это все равно, что сказать, будто один глоток прокисшего молока означает, что любое молоко кислое. Ну и что? Я ела подгнившие яблоки и даже пила прокисшее молоко, но хорошего пробовала гораздо больше. Что бы я думала, если бы не побывала в «Рице» и не пила те самые сливки? Где бы я была? Все это странно. Нужно долго размышлять об этом, чтобы стать взрослым. Но когда это получится, ты сможешь немножко вернуться назад и снова стать похожим на ребенка. Тебе это кажется странным? Мне точно кажется. Как будто можно быть и тем, и другим, когда у тебя нет выбора. По крайней мере, я так думаю.
Сейчас мне пора. Сегодня вечером я напишу еще. Дампс собирается отвезти нас в «Бургер». Там подают хорошие чизбургеры с жареной картошкой. И напитки из лайма, и шоколадные коктейли. А сверху кладут взбитые сливки с вишенкой.
Мне нравится быть с Броди. Он хороший ковбой. Наверное, ты видел его на лошади, но я никогда не видела ничего подобного. А теперь он мой брат, но относится ко мне точно так же, как раньше. Я беспокоилась, что все будет по-другому, что не круто тусоваться с младшей сестрой, но ничего подобного. Он открывает двери передо мной, заправляет рубашку в брюки, снимает шляпу, когда входит в дом, моет руки перед едой, придерживает мне ногу, чтобы вдеть в стремя, поднимает крышку унитаза, прежде чем пописать туда, и смотрит людям в глаза, когда говорит с ними. Он не ругается и не плюется, когда находится рядом, и никогда не выходит вперед, а держится наравне со мной. Все это к тому, что мне нравится Западный Техас. Здесь все хорошо и правильно – в общем, все это завернуто в ту штуку, которую мы называем ковбойскими манерами.
