— И ты все равно хочешь вернуться?
Он вдруг резко тряхнул головой, приняв решение.
— Ты пойдешь со мной, — сказал он. — Я сделаю из тебя повара. Как погонщику тебе больше нечего делать. Наемники, конница и то, что имеет отношение к войне, — все это не то. Рано или поздно они пойдут воевать и будут убивать друг друга. Повар — другое дело. Он всегда в тылу, подальше от боя. Все только и заботятся о том, чтобы с ним ничего не случилось, потому что все хотят есть, даже те, которые убивают. Почему я вышел оттуда живым? Потому что я повар. И тебе советую стать поваром. Тогда тебе всегда будет хорошо и на войне и в мирной жизни. Я научу тебя стряпать, — пообещал он. — Ты моментально научишься.
Я сел, потом встал и сделал несколько шагов.
— Смотри-ка, может ходить! — закричал Дукар радостно. — К счастью, отсюда недалеко до моего дома. Во всяком случае, это не так далеко, как до этого самого…
— Сагунта, — сказал я.
— Никак не могу запомнить название этого города, — извинился он. — Ну хорошо, пойдем!
Я стоял в нерешительности. Дукар, по всей видимости, был неплохим человеком. Почему бы мне не пойти с ним? Почему бы не научиться у него поварскому делу? Но что-то удерживало меня.
— Не хочешь идти со мной? — Он даже расстроился.
— А что тебе скажут дома, если ты приведешь меня? — спросил я.
Он выпрямился.
— Чего бы она ни сказала, теперь нас двое.
— Я тебя не совсем понимаю, — сказал я.
— Ты должен пойти со мной, — взмолился он. — Не бросай меня. Один я с ней просто не справлюсь.
В ответ на мое удивление он объяснил мне, что боится идти домой.
— Она ничего не понимает в стряпне, — сказал он, — но воображает, что стряпает лучше меня. С самого первого дня мы все время ссоримся, когда дело касается стряпни. Мне не надо было жениться на ней, но кто мог сказать, что так будет? Зато она красивая и вообще неплохая… У нее доброе сердце, но чертовски тяжелые кулаки. За всю войну я не получил столько тумаков, как дома за одну неделю! Так не должно больше продолжаться. Двоим нам будет легче ее образумить. — Он отвязал одного осла. — Бери этого! — сказал он торжественно. — Он будет твоим, если ты пойдешь со мной! Кроме того, твоими будут и эти два котла.
Он поднял один котел, чтобы я мог заглянуть внутрь. Внутри котел так красиво сиял. Я пошел с ним.
Мы шли полдня обходными тропами. Потом отдыхали. Дукар варил. У него с собой было немного провизии. Еда, которую он готовил, была вкуснее всего, что я перепробовал за этот год. Мы избегали крестьянских дворов. Дукар точно знал, какой дорогой идти.
— Надо скорее выбраться отсюда, — сказал он. — А то ты опять попадешь в руки карфагенян. Они узнают тебя издали по твоей проклятой одежде…
Был уже вечер, когда мы услышали позади себя быстрый топот копыт. Нас преследовали вооруженные всадники. Мы стояли позади ослов и смотрели на приближающихся всадников.
— Твоя проклятая одежда! — пробормотал Дукар. — Она наведет на наш след карфагенян.
— Это не карфагеняне, — сказал я, внимательно присмотревшись.
— Ты прав, — сказал Дукар, — это какой-то отряд римлян. Он вдруг вышел из себя: — Разорви свою проклятую одежду!
Но отряд уже подъехал к нам. В нем было шесть человек. Двое из них соскочили с лошадей и кинулись на нас с такой яростью, что ослы испуганно отпрянули.
— Что у тебя там? — закричали они на Дукара, стукнув по котлам.
— Я повар, — объяснил Дукар. Он назвал манипулу — римское воинское подразделение, для которого готовил. — Но этого отряда уже нет.
— Зато есть мы, — сказал их предводитель, взглянув на остальных.
— Он может быть нам полезным, — сказал один из них.
Дукар растерянно переводил свой взгляд с одного воина на другого.
— А он? — предводитель указал на меня.
— Это мой помощник, — смущенно сказал Дукар.
— С какого времени? — Предводитель что-то заподозрил. — Что это за одежда на нем? — Он внимательно посмотрел мне в лицо, потом схватил меня за больную руку. — Что ты сделал со своим луканским быком? — спросил он, и его глаза недобро сверкнули.
У меня так заболела рука, что я закричал. Пот выступил у меня на лбу.
— Он ранен, — сказал Дукар.
