Я себя до конца рассказала. Сборник стихов израильских поэтесс - страница 19

Шрифт
Интервал
стр.
Не сделан первый шаг в младенческой ходьбе,
И в первый раз промолвленное слово
Неслыханную весть несет в себе.

Мелодия

Пер. Я. Хромченко

Мотивчик прозвучал у моего порога,
И сразу закружилась голова.
Поймать его, запомнить хоть немного —
А он скользнул, лишь подразнив едва.
Пуститься догонять — напрасно это:
Мелькнет, вспорхнет, а где — и не пойму.
Блуждает по земле и ждет, что кто-то где-то
Высокий смысл и строй придаст ему.
И если я когда-то снова встречу
Мотив, звучащий зрелой глубиной, —
Услышу ли? Узнаю ли? Замечу?
Я буду тоже ведь совсем иной…

В городе

Пер. Л. Владимиров

Улицы и люди — тьма секретов.
К ним рвалась — разгадки были тщетны.
Вам клянусь, я жаждала ответов,
Но чуть мелькнув, все таяли.
Долго собирала — шла с сумою —
Фраз обрывки, взгляды, быль и небыль.
Здание я строила такое,
Чтобы верхом доставало неба.
Здание, куда вошли бы сами,
Всяк — в свой храм, в ковчег, в свое владенье
Но едва к ним прикасалась снами,
Рушилось воздушное строенье.

A. Mаргалит

Врата открылись[17]

Пер. Р. Баумволь

…И заплакал народ. Где он слезы нашел?
Он давно уже тверже кремня.
Слезы прошлого стали горячей золой,
Остающейся после огня.
Но народ вдруг заплакал! Омылась душа,
Возродилась, светла и чиста.
И глаза засияли, — увидели все,
Как пред ними открылись врата.
И слезами омоченный хлеба кус
Был особенно сладок на вкус.
Ни одной не утерли слезы. Пусть течет! —
Так от радости плакал народ.
Всколыхнулся мир, до глубин потрясен,
не поняв: это явь или сон? —
Как же так! Был народ уничтожен, сожжен,
Но воскрес чудным образом он.
И печального времени ропот и стон
Словно ливнем весенним сметен.
И у воинов заулыбались глаза,
Сталь зрачков смягчила слеза,
И седины — то инеем выпал мороз —
Как бы таяли в паводке слез.
Оживились сокрытые воды земли
И в колодцы пустые пришли.

Ривка Мирьям

Я

Пер. Р. Левинзон

Я — всего-навсего смеющийся, улыбчивый рот.
Я — всего-навсего слезинка.
Я — чей-то вздох.
Вот я — живот женщины нагой.
Я — молчание бури,
Я — щебетание птицы,
Я — старческая рука,
Вот я — искорка света.
Вот я — страх.
Я — радость
Или смех, или рыдание.
И всегда — удивление.

Народ мой

Пер. Р. Левинзон

Народ мой в земле не нашла.
Перебирала комья земли,
Когда опускаются потоки дождя.
Народ мой в земле не нашла.
Только зло смотрела она на меня,
Переворачиваясь на живот.
Народ мой искала в туманном лике
Господа моего, Старика, Великана.
И повернулся Он бестелесно ко мне
Своим тяжелым, синим туманом,
И синь была пуста, печальна и глубока.
И не было в нем моего народа.
Искала народ мой на небе,
В облаках его пустопорожних.
И там я его не нашла.
В ничто он ушел, в ничто,
Народ мой.
Но вдруг услышала я в тишине глубокой —
Дрожат струны в глуби меня самой,
И рассекла я глубь.
Всю себя рассеяла по ветру.
И больше меня не осталось.
Трепеща, я закрыла глаза и увидела —
Из меня народ мой выходит.

Мне кончать песни птиц

Пер. Ф. Гурфинкель

Мне кончать песни птиц,
Что в перелет отправились дальний.
А вы улыбаетесь.
Я смеялась. Ваши улыбки — песни,
Из страны прилетели чужой.
А я улыбка,
Что исторг человек, когда пил, чтобы ее опьянить,
Песня, что птица обронила в испуге
В полете своем.
Птицы отправились в путь, в перелет —
Вам велели их место занять.
А вы улыбаетесь.

К земле моей

Пер. Р. Левинзон

Земля моя,
Зеркало великого Бога,
Превращение из ничего в сущее,
Превращение сущего в ничто.
Земля моя,
Страстные призывы филина
К горам.
И нет смерти старым деревьям,
И страсть вжимает тяжелые тела
В мою землю.

Песня о море[18]

Пер. Р. Левинзон

Если б в меня ворвалось море
И вымыло слезы из глуби моей…
Если бы небо оросило меня
Дождем колыбельных своих…
Устала я.
Люди идут сквозь меня
По дороге, ведущей к последнему покою.

Песня о море

Пер. Ф. Гурфинкель

Если бы море ворвалось ко мне,
Из меня бы плач унесло,
И небеса б на меня пролили
Все колыбельные песни.
Я устала.
Все люди проходят через меня
На пути к месту последнего покоя.

Эстер Раб

«Сердце мое…»

Пер. Р. Левинзон

Сердце мое в твоих росах, родина.
Ночью в колючих полях,
В кипарисовых ароматах, во влажных кустарниках
Расправляю я спрятанное крыло.
Дороги твои — песчаные колыбели —
Расстилаются чистым шелком
Меж ограждениями из мимоз,
всегда мне идти по ним,
словно заколдованной еще неизвестным чудом.
Читать дальше
стр.
Похожие книги
На еврейские темы
Зеленый аквариум
Дети с улицы Мапу
Помощник
Избранные стихи Рахель
Стихотворения Рахель в переводе М.Яниковой
Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть)
Переводы стихов Рахель
Из глубины. Избранные стихотворения
Всепрощающая любовь
Стихотворения
Избранное