А. Проханов: — Нет, я изначально принимаю его за стихийного русского мужика, который под гнетом обстоятельств вынужден был пойти в рабство к номенклатуре либеральной. И вот то, что он разбушевался в самолете, — это же не хулиганство, это его экзистенция, это его взрыв. И поэтому… Он должен понести за это наказание, для того чтобы он в еще большей степени превратился в прежнего анархиста, коммуниста либерального. И тогда я с ним обнимусь. Я встречу его у выхода из тюрьмы, и мои братья меч ему отдадут.
О. Журавлёва — Вы вот рассказываете про тюрьму. На самом деле, вы же прекрасно понимаете, что до тюрьмы-то дело не дойдет никогда.
А. Проханов: — Это не важно.
О. Журавлёва — У нас в тюрьмы и в больницы попадают другие люди.
А. Проханов: — Это не важно.
О. Журавлёва — Да? Вы же сочувствуете всем сидельцам на самом деле — в глубине души?
А. Проханов: — Я сочувствую в первую очередь себе самому, потому что моя душа находится в тюрьме моей плоти. Вот эти реберные, ужасные реберные клети, в которых находится моя душа, трудно разорвать.
О. Журавлёва — Такое ощущение, что она у вас в животе находится. Ну, ладно. «Пьянство в России стало всеобщим, уже не найти трезвого посла. Депутат Госдумы дебоширит на борту самолета, а вы всё о величии России», — пишет Владимир из Печор Псковской области. Неужели так уж он не прав?
А. Проханов: Да ладно, Володя. Володь, опохмелись и очнись от своих упреков.
О. Журавлёва — Это трезвый человек вам пишет, я уверена.
А. Проханов: — Сейчас он трезвый, а завтра напьется. И слава богу.
О. Журавлёва — Скажите, пожалуйста, как вы оцениваете приговор Косенко? Это человек…
А. Проханов: — Да никак не оцениваю. Не хочу этим заниматься.
О. Журавлёва — Это человек, которого присудила судья к психиатрическому…
А. Проханов: — Косенко — это кумир Болотной площади, либеральных процедур. Я в это не вмешиваюсь.
О. Журавлёва — Хорошо. Значит, его можно сдавать в дурдом, я правильно понимаю?
А. Проханов: — Я не хочу этим заниматься. У меня свои политзаключенные. У меня русские патриоты, которые сидят на цепях там. Вот мои заботы.
О. Журавлёва — Где сидят на цепях русские патриоты?
А. Проханов: — Они сидят во всех колониях. По статье за русский экстремизм сидят все. Только что выпустили Душенова, моего друга, русского православного мыслителя и бунтаря.
О. Журавлёва — Скажите, а карательная психиатрия существует для русских патриотов?
А. Проханов: — Ну, я там давно уже нахожусь под исследованием.
О. Журавлёва — Нет, серьезно, вы знаете случай, когда человека отправляли на принудительное лечение в последние годы? Среди ваших друзей есть такие?
А. Проханов: — Есть такие. Весь русский народ находится под психиатрическим лечением.
О. Журавлёва — Хорошо. «Что лучше, быть великой империей с бесправным и голодным народом или просто обычной страной с богатыми гражданами?»
А. Проханов: — Мне кажется, лучше всего быть, конечно, Люксембургом, где остатки русского народа будут есть каждое утро устрицы и анчоусы. Это мой выбор, естественно.
О. Журавлёва — А вы знаете, что миграция из России в Германию выросла просто в разы? Там, типа, на 700 % за год возросла российских граждан. С чем это связано?
А. Проханов: — Это спасение Германии, потому что арийцы, русские арийцы, приезжая в Германию, компенсируют вал североафриканцев, турок и других мусульман. Германия в очередной раз спасается Россией от растворения.
О. Журавлёва — Вы считаете, что если туда будут приезжать из России, то Германии только на пользу пойдет?
А. Проханов: Ну, я думаю, хорошо, что все-таки русский фактор там будет присутствовать.
О. Журавлёва — Ну, туда и из Сирии едут, и из других регионов.
А. Проханов: — Так я и говорю, это кошмар для Германии. Кошмар для германского гения, таинственного, мистического германского гения. И когда туда приезжает русский контингент, они просто с облегчением вздыхают… Я помню, когда я был в Германии… Я зашел в паб германский, мы пили пиво с немцем. Я очень плохо знал немецкий язык и я ему сказал «Ты — Echte Deutsche», то есть «Ты — настоящий немец». Он обнял меня.
О. Журавлёва
