Харпер
Он быстро отворачивается от меня, но перед тем, как он это делает, я все-таки замечаю его ухмылку. Он расправляет плечи, делая глубокий вдох. Скорее всего, чтобы скрыть свою улыбку и продолжать играть роль взбешенного придурка.
На протяжении всей моей жизни люди всегда наивно полагали, что я глупый ребенок и ничего не могу понять, и это все из-за того, что я привыкла больше слушать и улавливать суть, чем говорить.
Я никогда не прерываю своего оппонента, потому что лучше дослушать, что он скажет, чем перебить и упустить его мысль.
Я всегда держусь намеченного курса. Но когда-то я не была такой, во мне кипела жажда борьбы, тогда я не умела подстраиваться под противника и принимать его игру. Однажды, я спросила у своего брата, почему он всегда такой покладистый к приказам Адмирала. Тогда нам было где-то лет по восемь, в то лето я училась управлять кораблем, а он готовить картошку на камбузе. Его ответ навсегда остался в моей памяти, и, по сей день, я использую эту тактику: «Нужно принимать решения и расставлять приоритеты, Харп. Иногда нужно уметь уступать и проигрывать. Мелкие сражения не имеют решающего значения, как исход самой войны, поэтому будь умнее и набирайся сил, слушай и понимай своего противника. Это поможет тебе нанести решающий удар, когда он не будет ожидать».
На протяжении всего дня, я не могла выбросить его слова из головы. Расставляй приоритеты. И умей принимать поражения. Маленькие сражения не имеют решающего значения. Главное — исход самой войны. В тот момент я уже знала, что моя война должна быть выиграна. И поэтому, когда налетал сильный ветер и хотел сбить меня с моего пути, я просто на некоторое время опускала паруса, но это никогда не значило, что я не одержу победу. Внимательность и молчание — отличные качества, которые в итоге помогли мне достичь своей цели — сбежать.
— Так ты пыталась заставить меня ревновать? — он вновь поворачивается ко мне, на его лице беспристрастное выражение. Но я уже знаю, что ему нравится моя коварная сторона.
— Именно, — отвечаю я.
— Знаешь ли ты, что случается, когда я начинаю ревновать? — он вновь подступает ко мне, сжимая своими ладонями мою шею. Несмотря на опасность происходящего, несмотря на то, как он стискивает мое горло, он одновременно поглаживает большими пальцами мой подбородок, словно успокаивая и уговаривая довериться ему. Мое тело в ту же минуту призывно реагирует на его ласку, между ног начинает разливаться знакомое желание и пульсация.
— Нет, — отвечаю я мягко.
Он всматривается в мои глаза в течение нескольких секунд, затем прижимается своим твердым телом к моему, почти касаясь своими губами моих.
— У кого власть, Харпер?
— У тебя, — отвечаю я послушно.
Он нежно прижимается к моему лбу своим и хрипло выдыхает, почти смеясь.
— Как ты будешь себя вести?
— Я буду вести себя хорошо. Я буду послушной. Хочешь, чтобы власть была в твоих руках, ну, тогда так тому и быть.
Он резко отпускает мое горло и хватает за руку, направляясь в сторону дома. Я покорно следую за ним. Мы спускаемся по ступенькам, которые ведут в подвальное помещение, Джеймс решительно подходит к бойлеру, достает ключ оттуда, где я его обычно прячу. Он стреляет в меня хмурым взглядом, как будто ожидая моего комментария о том, что ему известно, где я прячу ключ. Но я не произношу ничего, потому что все, о чем в этом момент я могу думать — поглощающие меня развратные образы того, как он будет меня ласкать. Он открывает дверь, заталкивая меня внутрь.
Я останавливаюсь посреди коридора, как будто это не моя квартира, а его. Он закрывает дверь и пару секунд смотрит на нее, словно внутри него происходит битва, как будто он пытается принять какое-то важное решение. Когда он разворачивается, его глаза наполнены пылающим пламенем. Он сжимает большими, шероховатыми ладонями мои предплечья, ловким движением отталкивая меня к стене и прижимая своим телом к ее поверхности. Бедром он принуждает меня раздвинуть ноги, потираясь им о чувствительное местечко между моих ног, что дает ему беспрепятственный доступ туда, где я больше всего жажду его прикосновений. Я прикусываю губу, содрогаясь всем телом под его натиском, и из моей груди вырывается мучительный стон, который он воспринимает, как положительный ответ. Затем его губы прижимаются к моим, наше дыхание смешивается. И Джеймс страстно целует меня.
