— Вот именно. Теперь это приличное заведение. Поэтому оружие не обнажать, к девушкам не приставать, пьяных драк не учинять. Ног на стол не класть, не шуметь, не мусорить, не справлять нужду в непредназначенных для этого местах. Не курить, не спать под столом, не совокупляться по углам. Если совсем невтерпеж — снимите комнату. Если соседи пожалуются — придется заплатить за колдовскую шумоизоляцию. Если заплатить сразу, без жалобы — скидка одиннадцать процентов.
— Раньше было проще, — задумчиво произнес в ответ. — Могу ли узнать, из-за чего придумали новые правила?
— Где ж тебя носило? — без злобы проворчал вышибала. — В Верхнем мире, что ли?
— Заглядывал и туда, — после этих слов Хира напряглась так, что упругая спинка превратилась в дерево.
— Хм… — демон зыркнул с недоверием, но устраивать допрос не стал. — После того, как Владыка задумал вторжение, простых бесов оставили в покое. Мы теперь сами по себе, и коль уж так вышло — варианта остается два. Либо пустить все на самотек и наслаждаться полным беспределом, либо сделать, как у нас. Конкуренты забили на правила, и вот итог — мы процветаем, а они разгромлены, сожжены и залиты кровью.
— Очень мудрое решение. Обещаю уважать и соблюдать ваши законы.
— Ага, — бугай шмыгнул. — Добро пожаловать в «Приют контрабандистов». Если что, по нарушителям стреляем без предупреждения.
За расселиной начинался просторный штрек, уходящий в пульсирующую теплом глубину, как и все вокруг подсвеченную лавовыми ручейками. Нас обгоняли и шли навстречу богато одетые демоны и демоницы: первые предпочитали некое подобие цыганского стиля — пестрые просторные рубахи, расшитые золотом жилетки, штаны с лампасами и сапоги с загнутыми носами. Вторые же носили блестящие вечерние платья, сплетенные из столь тонких металлических звеньев, что не отличались на вид от ткани, хотя по сути являлись кольчугами.
И, несмотря на глубочайшие вырезы на груди, спине и бедрах, до фривольности нарядов моих спутниц они и близко не добрались. Мы выглядели как молодежь, пришедшая в солидный ресторан прямиком с пляжа, однако я не заметил во взглядах ни осуждения, ни упрека — лишь любопытство и нескрываемую страсть, особенно в глазах рогатых прелестниц.
И хоть ни одна дама не гуляла по «Приюту» без кавалера, это не мешало в открытую пялиться на меня. И если прежде мускулы Хиры отвердели от напряжения, то теперь еще и раскалились, а сердитое сопение, казалось, разносилось на всю шахту. Ангиз же двигалась тихо и отрешенно, «срисовывая» всех встречных-поперечных и непроизвольно выискивая угрозу. И хоть в ней напряжения не чувствовалось от слова совсем, все же наклонился к чуть заостренному ушку и шепнул:
— Ты ведешь себя так, словно получила заказ на всех посетителей.
— Такие места очень опасны, — отчеканила ассасин. — Много посторонних звуков, много возможностей для внезапной атаки и скрытного нападения. Нет ничего проще, чем слиться с шумной толпой.
В одном спутница права — чем ниже спускались, тем громче становились музыка и гомон. Лютни, флейты и барабаны сливались с десятками голосов и топотом копыт. Если нас разоблачат, то прикончат столь быстро, что я и рукоятки меча коснуться не успею. Поэтому не стал просить убийцу расслабиться и получать удовольствие — раз уж удалось переманить столь ценный кадр на свою сторону, то пусть бдит — так, на всякий случай.
У массивной стальной двери скучала пара охранников — эти ничего не спросили и останавливать не стали, лишь молча распахнули створки. Мы оказались в громадной пещере с куполовидным сводом, способной поспорить размерами с убежищем Легата. Здесь хватало места всем — в центре выстроились ряды лавок и палаток, вдоль стены подковой шли кожаные ширмы с каменными столиками, а между ними виднелись дверцы прорубленных в породе келий — комнат для праздных постояльцев.
Народа собралось как на дне города — не протолкнуться. Оркестр играл залихватскую мелодию, отдаленно напоминающую свинг. На примыкающем к торговой площади танцполе выплясывали стройные подвижные парочки — мужчины с лакированными рожками и начищенными копытами, бородками клинышком, тонкими усиками и прилизанными темными волосами. Девушки с мрачным — можно сказать, готичным — макияжем и замысловатыми прическами, когда косы, локоны и даже дреды оплетались вокруг рогов причудливыми объемными конструкциями.
